Он согнулся. Пистолет выскользнул из его руки и с грохотом ударился о деревянный пол, отлетев в сторону. Кэри бросилась за ним.
— Всё кончено! — заорал я, прижимая Гаррика к столу, о который мы врезались несколько минут назад. — Она застрелит тебя, если ты не остановишься!
Я был почти уверен, что Кэри едва ли знает, как снять пистолет с предохранителя. Но Гаррик этого не знал. Он посмотрел на неё — в её глазах не было ни страха, ни сомнений — и поднял руки, трясущиеся, в жесте капитуляции. Его лицо стало серым, как у покойника.
— Встань на колени, — сказала Кэри холодно, направляя пистолет прямо ему в грудь. Затем она кивнула на Жасмин: — Принеси верёвку.
Жасмин, не теряя ни секунды, схватила два отрезка с пола и помогла мне связать ублюдка. Мы затянули узлы так крепко, что он даже не дёрнулся. Когда он был обезврежен, Жасмин начала искать, чем связать Эйприл и её мать — Рут.
Кэри держала пистолет обеими руками. Напряжённая, сосредоточенная, ни на секунду не опуская его. Она двигала стволом между двумя женщинами, пока Зак и Брук удерживали их прижатыми к стене.
На миг её взгляд скользнул ко мне. В её голосе прозвучало что-то хрупкое:
— Не могу поверить, что ты меня нашёл.
Я потер раненую руку и криво усмехнулся.
— Конечно нашёл. Я же говорил тебе, Кэри. Я тебя отсюда вытащу.
Её глаза упали на мой пропитанный кровью рукав, и лицо её побледнело.
— О чёрт… он тебя задел. Я думала, он промахнулся…
— Всё в порядке, — прервал я, стараясь говорить спокойно. — Просто царапина.
— Нет. Нам нужна помощь. Она сильно кровоточит, — она вытянула шею и крикнула: — Жасмин! Найди телефон! Маверик ранен в руку!
Жасмин, забыв про верёвки, метнулась к столу.
— Думаю, это спутниковый телефон! — крикнула она, подняв массивную чёрную трубку, похожую на рацию. — Он должен работать, даже если сотовая сеть не ловит, да?
— Да. Быстро!
Она вызвала 911, тараторя в трубку наше местоположение и описывая ситуацию. Закончив, она вернулась к нам и махнула рукой.
— Снимайте толстовки. Верёвок больше нет, а этих двух нужно крепко связать.
Эйприл уставилась на неё с высокомерной насмешкой:
— Ты правда думаешь, мы сбежим?
Жасмин скривилась.
— Может и нет. Но после всего, что я видела за эту неделю, я не хочу рисковать, — она наклонилась… и врезала Эйприл по лицу так, что в комнате раздался резкий хлопок. — Это за Киару. И знай, единственная причина, по которой я не отобрала пистолет у Кэри и не пустила тебе пулю в лоб — это потому что я хочу видеть, как ты гниёшь в тюрьме до конца своей вонючей жизни, сука.
Я сдёрнул с себя толстовку, морщась от боли. Ткань прилипла к ране, и каждый её сантиметр отзывался огнём. Я бросил толстовку Брук и Жасмин, и они с помощью рукавов связали Эйприл. Зак тем временем привязал Рут к ножке стола, сохраняя каменное выражение лица.
Кэри подошла ближе и опустила пистолет. Затем осторожно сжала мою рану рукой, пытаясь остановить кровь. Её пальцы дрожали.
— О боже, — прошептала она, глаза заблестели. — Выглядит плохо…
— Эй, — я поймал её взгляд. — Всё в порядке. Просто плечо. И честно? Стоило получить пулю, лишь бы эти мрази не причинили тебе вреда.
Слёзы начали катиться по её щекам.
— Я правда думала, что потеряю тебя… — голос у неё едва звучал. — Они собирались тебя убить.
Я поднял руку — ту, что могла двигаться — и коснулся её лица.
— Ты меня не потеряешь. Я здесь. Хуже, что останется, — это шрам. Грубый, но стильный.
Она всхлипнула, слегка улыбнулась сквозь слёзы, и я поклялся себе — больше я никогда не позволю ей бояться за мою жизнь.
Она глубоко вдохнула. — Я просто... ну... – она замолчала и начала снова. — Я знаю, это прозвучит безумно, потому что мы встретились всего несколько дней назад, но после всего, что здесь произошло, кажется, что прошли месяцы. И я... ну, мне кажется, что я уже...
Она казалась такой нервной, спотыкающейся на словах и неспособной сказать, что она хотела. Но эта тревога была напрасной. Я чувствовал то же самое, что и она. Прошло всего несколько дней, но за этот короткий период мы пережили больше определяющих моментов, чем некоторые пары за год.
— Я люблю тебя, Кэри, — хрипло сказал я, смахивая слезы с ее щек.
Ее глаза расширились. — Ты любишь?
— Да, – я наклонился и поцеловал кончик ее носа. — Конечно, люблю.
— Я... я тоже тебя люблю, — пробормотала она. — Вот что я пыталась сказать.
— Я знаю, – я улыбнулся, обхватив ее подбородок одной рукой. — Я знаю, как ты можешь сказать это по-другому, – с этими словами я придвинулся к ней еще ближе, обнял ее за талию и прижался губами к ее губам.
Маверик
Семь месяцев спустя…
Я зажал Кэри рот рукой.
— Нам нужно молчать, — пробормотал я, горячее дыхание касалось ее шеи.
Она кивнула, но с губ все равно сорвался стон, тихий, приглушенный моей ладонью. Я провел другой рукой по ее бедру, спустился ниже, нащупал ее мокрую промежность — и внутренне выругался. Она была вся для меня. Готова. Жаждущая.
Мой член пульсировал от напряжения, но шаги за дверью — они становились всё ближе.
Мы не должны были быть здесь. Не сейчас. Не так.
— Трахни меня, — прошептала Кэри с нажимом, сжимаясь подо мной, выгибая спину, будто умоляла. Ее ладони упирались в стол перед ней. — Пожалуйста.
Господи. Я не мог больше сдерживаться. Я крепче прижал ладонь к ее рту — никакого звука — и вошел в нее одним жестким, медленным толчком. Она сжалась вокруг меня, и я едва удержался от громкого стона.
Шаги за дверью становились глухими, четкими.
Я наклонился и вонзил зубы в ее плечо — сквозь плотную ткань выпускного платья, чтобы хоть как-то приглушить свои звуки, пока двигался в ней, снова и снова, глухо, яростно.
И вдруг — тень за дверью.
— Секундочку, Сейди, — раздался знакомый голос профессора Джаматти. — Кажется, я оставил здесь телефон.
— Чёрт, — выдохнул я сквозь зубы, всё ещё внутри неё.
Мы были в заднице. Нас вот-вот разоблачат.
Кэри посмотрела на меня через плечо. Глаза туманные, рот приоткрыт, всё тело — напряжённое, на грани. Я убрал руку с ее рта и потянулся вниз, чтобы нащупать клитор. Надавил — жестко, быстро, зная, как ей нравится.
Если нас застукают, она, по крайней мере, успеет кончить. Я сделаю так, чтобы она это сделала.
Ключ повернулся в замке. Дверь начала открываться.
Кэри закусила губу, сдерживая стон, но её тело дрожало.
— О, неважно! — воскликнул Джаматти. — Он у меня в левом кармане! Обычно я правый использую, понимаете.
Дверь закрылась. Шаги стихли.
Спасены.
Я не ждал. Взялся за бедра Кэри, вошёл глубоко, рвано, снова и снова. Мой палец не отпускал её клитор. Через мгновение она начала кончать — вся сжалась, дёрнулась, задыхаясь, и этого было достаточно. Я кончил, сжав зубы, сдерживая крик, пока волна прошла сквозь меня.
Несколько секунд мы просто стояли так — я прижимаюсь к её спине, она опирается на стол. Потом я обхватил её за подбородок, развернул её лицо ко мне и поцеловал — глубоко, с удовольствием.
— Это было шикарно, — сказал я, наконец отстраняясь. — Я мечтал осквернить эту парту с тех пор, как Джаматти в одиннадцатом классе поставил мне четвёрку за проект по истории.