— Ладно, — я шагнул к двери. — Пошли выяснять. Сейчас же.
Я резко развернулся и вышел из комнаты, сжав челюсть так сильно, что услышал, как что-то щёлкнуло в виске. Чувствовал, как бешено колотится сердце. За спиной послышались быстрые шаги, и Кэри прошмыгнула мимо меня в коридор, оставляя за собой сладкий шлейф корицы и ванили. Проклятье, даже её духи действовали мне на нервы. Я ненавидел это. Я ненавидел её.
В главном административном офисе всё переросло из банальной ошибки в натуральный бардак. После бурного разговора и пары срывов на девушку с ресепшена, в дело вмешался сам директор.
— Как, чёрт возьми, такое вообще возможно? — рявкнул я, не пытаясь скрыть ярость. — Вы понимаете, что скажут мои родители, когда узнают, что я живу в одной комнате с девушкой? Вы вообще осознаёте, какой это бред?
— Мне очень жаль, Мэверик. И тебя тоже, Кэри, — сказал директор, кивая ей с каким-то раскаянным выражением лица. — Я не знаю, как могла произойти такая ошибка, но могу вас заверить: мы сделаем всё возможное, чтобы её исправить.
Он скрылся в кабинете с двумя сотрудниками, оставив нас торчать в приёмной. Я ходил туда-сюда, как загнанный зверь, чувствуя, как бешенство кипит под кожей. Кэри молча сидела в углу, скрестив ноги и глядя куда-то в пол.
Через несколько минут дверь кабинета распахнулась. Они вышли. И выглядели так, будто неделю не спали.
И я уже точно знал — хороших новостей нам не ждать.
— Мы проверили служебное жильё, чтобы выяснить, нет ли там свободных комнат для Кэри, — начал директор Сондерс, заламывая руки. — Но, к сожалению, и там всё занято.
— Вы серьёзно? — прошипел я. — Как вообще могло дойти до такого бардака?
— Похоже, всё дело в том, что наш новый администратор отвечал за распределение комнат, как только стипендия Кэри была… эм, оформлена, — осторожно сказал он, бросив взгляд на неё. — Она приняла Кэри за парня. Когда увидела свободное место в Дресслере, туда её и поселила. Если бы знала, что это девушка, сразу бы сообщила о нехватке мест в женском крыле.
— А что насчёт других женских общежитий? Для младших курсов?
Он покачал головой:
— Там тоже всё под завязку. У нас четыре новых перевода в этом семестре, мест не хватает везде.
— И что теперь?
— Есть одно решение, — ответил он. — Одна из студенток уезжает домой через семь недель. Тогда Кэри сможет занять её комнату.
— Семь недель? — повторил я, не веря своим ушам. — А что мы будем делать всё это время?
— Мы попросим обслуживающий персонал установить разделительную штору в вашей комнате. Поскольку кровати и столы у вас с разных сторон, это должно сработать. Комната достаточно просторная. Ванную придётся делить, но вы взрослые люди, договоритесь по расписанию.
Я просто уставился на него. Челюсть опустилась сама по себе.
— Вы не можете быть серьёзны.
— Нам что, реально придётся жить вместе? — воскликнула Кэри, голос у неё взвился. — Почти два месяца?
— Искренне извиняюсь, — развёл руками Сондерс. — Такого ещё не случалось в Babylon. Ответственный сотрудник будет немедленно уволен…
— Нет, — вдруг выпалила Кэри. — Не увольняйте её. Это была просто ошибка. Всё нормально. Я не против пожить так… всего семь недель.
Я повернулся к ней, в шоке от такой резкой смены тона.
— Ты серьёзно? — прошептал я.
— Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то терял работу, — так же тихо ответила она.
Я был готов взорваться, но вдруг… меня осенило. Это был шанс. Жить с ней рядом, в одной комнате, каждый день. Я смогу выжечь ей мозги до тла, не дав ей ни минуты покоя. Если мне повезёт, она сама сорвётся и сбежит из Babylon, не выдержав.
Я выдал вежливую, почти ангельскую улыбку:
— Кэри права. Простая ошибка. Лёгко спутать имя. Мы справимся. Мне и вправду не обязательно звонить родителям.
Плечи Сондерса заметно расслабились.
— Благодарю тебя, Мэверик. Это зрелый подход, — сказал он. Перевод: «Спасибо, что не лишил академию годового пожертвования от семейства Рейнхартов». — И спасибо тебе, Кэри. Понимаю, ты ожидала другого от Babylon.
— Всё в порядке, — пробормотала она.
Мы двинулись обратно в сторону Дресслера. Никто не произнёс ни слова. Тишина тянулась до самой двери нашей, блядь, общей комнаты.
— Ты смотрела «Хранителей»? — спросил я, плюхнувшись на кровать.
Кэри пожала плечами:
— Кажется, да. Давно.
— Помнишь сцену, где чувак в тюрьме говорит: «Это не я застрял тут с вами. Это вы застряли тут со мной»?
Она посмотрела на меня, прищурившись:
— Ты сейчас это мне? Типа как угроза?
— Почти.
— Если ты думаешь, что меня этим напугаешь, ты, блядь, сумасшедший, — фыркнула она. — Жалкий. Если честно.
Я медленно встал, подходя ближе. Улыбнулся чуть шире, чем следовало.
— Сейчас тебе, может, и не страшно, Сарасен, — сказал я тихо. — Но ты будешь.
Кэри
— Эй, Крим! Голодна?
Я автоматически подняла взгляд на звук своего прозвища — как раз вовремя, чтобы увидеть, как яйцо-пашот соскальзывает с конца вилки и летит прямо на меня с эстакады. Увернулась. Почти. Кусок яичного белка всё равно прилип к моим волосам.
На эстакаде стояла Жасмин Брайарвуд с ангельской улыбкой.
— Упс!
За последние две недели я узнала о ней всё, что нужно знать. Правящая королева Babylon Prep. Это было ясно с первого взгляда: идеальное лицо, волосы цвета топлёного масла, падающие на плечи в безукоризненных волнах, ледяные голубые глаза, оглядывающие всех, будто она хозяйка вселенной, и ногти — длинные, острые, как когти. Даже её походка говорила: я здесь главная.
— Серьёзно? — я уставилась на неё, раздувая ноздри. — Ты теперь еду швыряешь? Мы в детском саду, что ли?
Вот почему она меня и терпеть не могла. Потому что я её не боялась. Пока другие девочки шарахались от неё в коридорах, как пугливые олени, я смотрела ей прямо в глаза и говорила то, что думала. Когда она травила кого-то послабее — я не молчала. И, судя по всему, её это бесило до чертиков.
Что она могла мне сделать? Распустить слухи?
Поздно, дорогуша. Маверик и его стайка уже сделали из моей репутации фарш. Всё, что могла придумать Жасмин, лишь добавляло соус к этой куче дерьма.
Она презрительно улыбнулась:
— Я просто подумала, что ты голодна, вот и всё. Слышала, в Оукфилде люди еду себе позволить не могут. Видимо, правда — твоя грудь настолько плоская, что тело уже сдалось и не пытается что-то выращивать.
Её шавки заржали в унисон, как будто она выдала гениальную шутку. Я уже открыла рот, чтобы снести ей голову словом, когда рядом со мной раздался голос Зака Робертса-Смита:
— Повзрослей, Жасмин, — прорычал он.
Я повернулась. Зак смотрел на неё, как на пятно на ботинке. Он тоже не боялся ни её, ни её фальшивых подружек.
— Кстати, мы все знаем, что твои сиськи — работа хирурга. И у него, между прочим, язык без костей.
Жасмин выгнула бровь.
— Если бы я знала, кто ты вообще такой, может, мне было бы интересно твоё мнение. Но я не знаю, так что...
Она высокомерно откинула волосы и развернулась.
— Спасибо, — сказала я Заку с искренней улыбкой.
— Не за что. Я чертовски устал от неё. Она и с Эбби вела себя как последняя тварь, — он сжал губы. — Ей реально нужен урок. Если бы я знал как — давно бы дал.
Зак был лучшим другом Эйприл. И моим, теперь тоже. Он встречался с Эбигейл до... ну, до того, как всё случилось. Теперь он с Эйприл вёл программу по информированию о наркотиках — для младшекурсников. Вместе они были силой.