Она заерзала на своем стуле, обдумывая мои слова, но эта реакция мне ничего не обещает…
Я жду… ненавижу ждать… но у меня нет выбора.
— Я скучала без тебя… ужасно скучала, Кристиан. Последние дни были… очень тяжелыми… но ничего не изменилось. Я не могу быть такой, как нужно тебе.
Это не было отказом.
Я глубоко вздохнул, понимая, что вообще перестал дышать, пока ждал ее ответ. Я должен убедить ее попробовать начать наши отношения с чистого листа.
— Ты будешь такой, как нужно мне… — Бесспорно. Потому что последние пять дней были чистилищем для меня.
— Нет, Кристиан, не буду. — она еще не понимает. Я должен ей все объяснить.
— Ты расстроена из-за того, что произошло в тот последний раз. Я вел себя глупо, а ты… Да и ты тоже. Почему ты не сказала стоп-слово, Анастейша? — Она смотрит на меня и шокировано моргает. Я до сих пор не понимаю, почему она не сказала стоп-слово, если она была так расстроена тем, что я делаю. Я бы остановился мгновенно. Почему она меня не остановила? Пыталась быть храброй для меня? Пыталась доказать свою точку зрения? Она боялась признать поражение? Боялась меня? Это разъедает меня изнутри, мне нужно это понять.
— Ответь мне.
— Не знаю. Я была не в себе. Я старалась быть такой, какой тебе нужно, старалась перетерпеть боль. Поэтому я просто забыла. Понимаешь… я забыла.
— Ты забыла! – она пожимает плечами.
Теперь в шоке был я. Из всех возможных вариантов… я думал, что Ана сможет мне назвать какую-нибудь причину, почему она не сказала стоп-слово … Но то, что она могла просто его забыть, никогда не приходило мне в голову. Она забыла…
Она забыла?
Как можно забыть стоп-слово в такой ситуации?
— Вот как я могу доверять тебе? Как? — Я просто в ужасе от ее глупости и откровенного, пренебрежительного отношения. Если она забыла стоп-слово в сложившейся ситуации, то когда она могла бы вообще его использовать? Я смотрю на нее, заставляя понять, насколько безответственна она была.
Она решительно смотрит на меня, по-видимому, не понимает, что виновата…
Она же легко согласилась пойти в комнату для игр; это была ее просьба, чтобы я показал ей, что значит больно. Это ее идея, не моя, хотя я признаю, что я добровольно пошел вместе с ней, раз я решил продвигаться дальше в наших контрактных отношениях. Она бросила мне вызов, я не мог его не принять. Но я не принуждал ее!
Я пошел в игровую, только потому, что я был уверен, что она произнесет стоп-слово, если я вдруг причиню ей больше боли, чем она сможет стерпеть. Такой был уговор. Но она нарушила правила. Она забыла… с ума сойти…
Вот что бывает, когда Саба не надлежащим образом подготовлена. Это то, что сказала бы мне Элена, не так ли? Она знала толк в этом дерьме, поэтому я всегда ей доверял в выборе Саб для меня.
Появляется официант с заказанным вином, а мы сидим пристально смотрим друг другу в глаза, голубые в серые. Я пытался припомнить, использовала ли она стоп-слово хоть раз? Ни разу…
Если бы только она… черт… я сам во всем виноват, я не напомнил ей стоп-слово… Если бы я ей сам напомнил, тогда, возможно, мы могли бы избежать весь этот кошмар. Черт побери. Каким же дураком я был!
Официант с нелепой торжественностью откупоривает бутылку и наливает мне немного вина.
Кого он хотел впечатлить?
Я машинально беру бокал и пробую вино.
— Хорошо, – киваю я. Весьма неплохое.
Официант аккуратно наполняет бокалы, ставит на стол бутылку и поспешно уходит.
Все это время я не отрываю от Анастейши глаз. Она первая прекращает эту игру, и делает большой глоток.
— Извини, – печально шепчет она.
Извини? Что она имеет в виду? Ей жаль, что у нас ничего не выйдет? Жаль, что все кончено? За что извинить?
— За что? – Это единственное, что я смог произнести, потому что у меня образовался комок где-то в горле и кончились все слова…
— Что не сказала стоп-слово. — я вздохнул с облегчением. Она не сказала, что это конец. Пока не сказала, во всяком случае. Я передать не могу, какое облегчение я сейчас испытал.
— Мы могли бы избежать всех этих страданий, – я не могу поверить, в каком же она была отчаянии, что не смогла вспомнить и произнести одно простое короткое слово, которое привело нас сюда.
— Выглядишь ты, тем не менее, хорошо. — Ты шутишь? Нормально? Это просто маска, детка.
— Внешность обманчива, – спокойно говорю я.
— Мне было очень плохо, Ана. Пять дней я жил во мраке, без солнца. В вечной ночи. — и это была правда.
— Ты обещала, что никогда не уйдешь от меня, а сама из-за какого-то недоразумения – и сразу за дверь.
— Когда это я обещала тебе, что не уйду?
— Во сне. Анастейша, это была самая приятная вещь, какую я слышал в жизни. Я так обрадовался. Твое признание заставило меня расслабиться.
Люди не лгут во сне, поэтому я подумал, что она действительно этого хочет. Я просто ждал, когда она проснется и повторит это наяву. Но этого так и не произошло, а потом она сбежала от меня.
Но сейчас мне нужно, чтобы она ответила на один простой, но очень важный вопрос. Флинн посоветовал мне добиваться ее, и мой следующий шаг зависит от ее ответа. Как спросить? Почему это для меня так сложно? Потому что это совсем не знакомая мне территория, я никогда ни с кем не говорил об этом.
Я чувствую себя очень уязвимым и неуверенным в себе.
— Ты говорила, что любишь меня. – шепчу я. — Что, теперь это в прошлом?
В ожидании ее ответа, я горел в адском огне. Мое сердце заработало сверхурочно.
— Нет, Кристиан, нет. — Она смотрела на меня своим пронзительными голубыми глазами, и казалось, что она смотрела мне прямо в душу. Эти глаза успокоили меня, потому что она говорила искренне.
— Хорошо, — я выдохнул с облегчением, я не знаю, как бы я себя держал в руках, если бы она сказала нет… Тогда есть надежда. Может быть, Флинн был прав, когда сказал, что если она по-настоящему любит меня, то не сможет просто уйти. Настоящая любовь… что это такое? Я не могу поверить, в то, что я способен полюбить. Я всегда был уверен в том, что эта история не для меня. Я другого склада. А теперь, что со мной происходит?
Вернулся официант. Быстро ставит перед нами тарелки и исчезает.
— Ешь, — Я действительно не смогу расслабиться, пока я не увижу, как она ест. Меня тревожит состояние ее здоровья. Почему она так пренебрежительно к себе относится? Может мне стоит найти врача, который ей сделает зондирование желудка? Может к Флинну ее отвезти? Он хотел бы с ней встретиться. Я вижу панику в ее глазах, когда она увидела перед собой тарелку с большой порцией. Я надеялся, что к этому моменту у нее разыграется здоровый аппетит, я ведь забрал ее с работы, и она сказала, что за весь этот гребанный день она съела йогурт и банан. Она должна правильно питаться, как же она этого не понимает?
— Клянусь богом, Анастейша, если ты не будешь есть, я прямо тут, в ресторане, положу тебя к себе на колени и отшлепаю. И это никак не будет связано с моими сексуальными пристрастиями. Ешь!
Я серьезно говорю, если она не будет есть, я буду сам ее кормить.
— Ладно, я поем. Уйми, пожалуйста, зуд в твоей доминантной ладони. — говорит она, оглядываясь по сторонам.
Я понимаю, что она хотела пошутить, но мне совсем не до шуток. Во мне все кипит. Она взяла вилку и нож с таким видом, что находилась под страхом смертной казни. В этот момент, мне хотелось закатить глаза. Я продолжаю наблюдать, как она медленно режет стейк и, наконец, начинает есть. Она от удовольствия закрыла глаза и облизала губы. И этого маленького движения языком было достаточно, чтобы возбудить меня.
Господи, хватит уже так реагировать, Грей! Будет время для этого позже, если она скажет да.
Она ела, и я немного расслабился. На вкус стейк был очень вкусным, повар и вправду оказался хорошим. Мы молча ужинаем. Какая же она упрямая… я должен буду потом как-то решить проблему с ее питанием. Мне действительно не нравится, что она мало ест. Но, несмотря ни на что, я наслаждался ее обществом. Мне было так хорошо просто находиться с ней рядом.