– Какие могут быть сомнения, Тони? Я вся горю от нетерпения узнать поближе такого героического человека. Ведь вы мне расскажете о себе, барон? Мне интересно все-все.
– Ну, положим, баронесса, все я рассказать не могу, как бы этого ни хотел. Поверьте, это не мои тайны, но, надеюсь, что это не сильно вас расстроит: ведь не может же девушка с таким рассудительным взглядом быть до такой степени снедаема любопытством?
– Барон, вы что же, при помощи примитивной лести пытаетесь уклониться от рассказа?
"Ого, с пол-оборота…" – подумал Макс, но, улыбнувшись, ровным голосом ответил совсем другое:
– Нет, я просто прощупываю вашу восприимчивость к ней, баронесса…
– Все, все, – вмешался принц, – счет ничейный! Люси, дорогая, что случилось? Ты выглядишь взвинченной.
– Ах, Тони, прости, пожалуйста, и вы, барон – не сердитесь. Я действительно с самого утра слегка не в себе. Когда я поливала свои цветы, то вдруг заметила, что моя любимая фиалка заболела – листья стали бледными, а края лепестков пожухли, – и я ума не приложу, что надо сделать, чтобы она не погибла, а придворный садовник тем временем уехал на ярмарку в Стинию и неизвестно когда вернется…
– Сестрица, ну нельзя же расстраиваться из-за таких мелочей. Вернется садовник ровно через два дня и вылечит твою фиалку.
– Тони, ты не понимаешь: даже двух дней может оказаться слишком много – и она погибнет!
– Прошу прощения, баронесса, а мне позволено будет взглянуть на ваш любимый цветок? – подал голос Грей, которому надоело быть статистом.
– А что, барон, вы что-то понимаете в цветах? – снова излишне резко ответила Лючия.
– Не уверен, что смогу помочь, но моя бабушка души в них не чаяла и мое детство прошло в цветочном окружении. Притом, она любила с ними разговаривать, когда ухаживала, и я поневоле почерпнул тогда много полезного.
Макс выразительно зыркнул на давившегося от смеха Тони и продолжил:
– Возможно, что-нибудь совершенно случайно окажется уместным для вашего случая…
– Ну что ж, вот – извольте видеть. – Лючия указала изящной кистью с тонкими пальцами на уставленный цветочными горшками, широченный, во всю метровую толщину стены, подоконник. – Вон она, у самого окна.
– Да, вижу, действительно, очень красивый экземпляр, и не лучшим образом выглядит. Вы разрешите мне взять вазон в руки, чтобы рассмотреть повреждения поближе?
– Окажите милость, барон, – скептически ответила госпожа Тауфф и, не удержавшись, добавила, – только, ради всего святого, будьте осторожны!
– Не беспокойся, сестрица, – подал голос принц, – Макс искусный лекарь, можешь мне поверить – он не причинит вреда твоей любимице.
Тем временем Максим делал вид, что внимательно рассматривает растение и при этом старался не шевелить губами, произнося заклинание "регенерации" так, чтобы оно сработало с задержкой в несколько минут. Он действительно припомнил кое-что из "цветочных" разговоров своей бабушки:
– По-моему, ничего страшного, госпожа баронесса: дни сейчас безоблачные, фиалка стояла на самом солнцепеке, а она не любит прямого света. Вот и приболела самую малость. Стоит ее переставить подальше от стекла, туда, где свет будет рассеянным, и она очень скоро оживет.
– Вы так думаете? – по-прежнему скептически произнесла Лючия.
– Вне всяких сомнений. Давайте ее поставим вот сюда, вы ведь все равно ничем не рискуете…
– Будем надеяться, что все будет так просто, как вы говорите, – все еще недоверчиво согласилась девушка. – А сейчас позвольте предложить вам вина. Барон, принц, прошу сюда, и, может быть, господин Грей снизойдет до рассказа о себе… – не удержалась она от шпильки.
– Полно, полно, Люси! Конечно же, Макс расскажет о себе, правда, Грей?
– Без труда, Тони. И что бы вам хотелось узнать, дорогая баронесса?
– Для начала – называйте меня по имени.
– Спасибо, Лючия. И мне было бы приятно, если бы вы называли меня Максимом или Максом, как вам будет удобней. Итак?
– Хорошо, Максим, раз не обо всем можно говорить, давайте попробуем разматывать клубочек, как это и принято – со свободного конца. А места разрывов попросту связывать, вот и получится, хоть и с узелками, но цельная нить. Согласны?
– Очень удачное предложение. И где же находится наш свободный конец?
– А на Блексайде. Вы-то как там оказались?
– Может, вы и не поверите, Лючия, но это чистая правда – намеренно. И как раз с целью разыскать тех, кто так беззастенчиво отбирает жизни у неосторожных прохожих.
– И зачем же они вам понадобились?
– Вот за тем, чем все и кончилось. Мне об этом вопиющем безобразии рассказала хозяйка трактира, где я обедаю. Добрейшая женщина была так взволнована, что мне захотелось пойти и взглянуть на месте, нельзя ли как-то поправить положение.
Рассказывая это, Макс самую чуточку улыбался, и было непонятно, насколько серьезно он говорит.
– И что, вы действительно такой грозный соперник, что хотели выступить против всей шайки?
– Другими словами, вы спрашиваете, не слишком ли я самоуверен и не хвастаюсь ли? Нет, Лючия, я и в самом деле хотел лишь посмотреть, что там можно сделать.
– И, тем не менее, не раздумывая, вступили в схватку?
– Я профессионал, Лючия, и долгое время только тем и занимался, что оберегал чью-то жизнь. Совершенная случайность, что в этот раз это оказалась жизнь Тони.
– И как же это вам удалось с ними со всеми расправиться? Вот это – самое загадочное!
– Почему – со всеми? И принц, и погибший Данио тоже внесли свою лепту. Одному мне было бы не в пример труднее.
– Но… – Тони, только не обижайся, пожалуйста – как же принц и Данио не смогли, а вы сумели?!
– Оказывается, Лючия, вы – очень упорный следователь. Из ваших нежных рук уже не вырвешься. Тогда попробую сформулировать так: в тех очень далёких краях, где мне довелось побывать, меня на профессиональном уровне научили особым образом пользоваться оружием. Можно сказать так: я не лучше владею оружием, чем, скажем, принц или разбойники – я владею им иначе. И вот здесь моё преимущество.
С интересом прислушивавшийся к разговору принц, видимо, чувствуя, что баронесса уж слишком глубоко запускает коготки в эту тему, вмешался:
– Сестрица, а не угодно ли тебе будет взглянуть на вашего с Греем пациента? По-моему, перемещение весьма благотворно подействовало на твой любимый цветок!
Лючия обернулась к цветнику, и Максим просто-таки насладился выражением полного изумления на ее лице. А изумляться действительно было от чего: недавняя больная – фиалка – выглядела, как, пожалуй, в лучшие свои дни. Ее темно-зеленые листья и яркие цветки вовсю лучились здоровьем.
– Этого не может быть!.. – только и смогла произнести юная баронесса, будучи не в состоянии отвести взгляд от такого великолепия.
– С твоего позволения, сестрица, мы тебя покинем: нас еще ждут неотложные дела… – принц дернул Максима за рукав и они, пока Лючия не опомнилась, быстренько выскочили за дверь.
– Принц, вы были так легкомысленны, что чуть было не сорвали мне операцию по налаживанию контакта с важным объектом! – полушутливым тоном выговаривал наследнику Макс, когда они торопливо удалялись от покоев королевской воспитанницы.
– А Лючия, что, важный объект? – дурачился в ответ Тони, – Я думал, просто смазливый…
– Важный, принц, важный. Лицо, владеющее о тебе информацией, лучше склонить к дружбе, чем к вражде. А она знает о той ночи. Значит – важный. Ну и – симпатичный, конечно. А вы, принц, своей несерьезностью едва все не испортили!