Но, быстро справившись с приступом, женщина выхватила с полки бутылку самого дорогого вина, поставила её и два бокала на поднос и, чуть ли не бегом бросилась к Грею. Мигом наполнила бокалы, протянула один Максу, и, сияя глазами, произнесла:
– За дружбу, мой мальчик!..
И тут же, едва пригубив, сразу приступила к расследованию:
– Максим, признайтесь, как вы это сделали?
– Ну, как… Внушил, – начал выкручиваться Грей. – Есть, знаете ли, у меня небольшие способности…
Но женщине, к счастью, такого объяснения оказалось вполне достаточно – её сейчас больше интересовало другое:
– И что теперь?..
– А теперь, дорогая Мари, если у него вновь достанет наглости к вам прийти, то едва прозвучит бой часов, как он снова встанет, и всем расскажет, кто он есть на самом деле. А после таких признаний, пусть он хоть бы и пригоршню личинок в тарелку бросил, никто ему уже не поверит…
– Ой, как здорово, – заулыбалась госпожа Вернер, мечтательно закатив глаза.
Но тут ей в голову пришла неожиданная мысль:
– А если часы остановятся или сломаются?
– Ну, следите за ними, пусть всегда будут в порядке.
– Максим, а на другие часы он тоже так отреагирует?
– Пожалуй – да, я не привязывал внушение конкретно к этим…
– Максим… – Мари испуганно прижала ладонь к губам, – Это же тогда получается, что он так на любые-любые часы отзовётся?
– Конечно.
– Максим… – протянула женщина, – так это же он теперь всегда и везде так представляться будет, лишь бы там часы пробили…
– Упс… Точно. Вот об этом я и не подумал… – Макс на некоторое время задумался.
Но, так ничего и не придумав, махнул рукой:
– А, ну и пусть его! Значит, теперь он всегда будет платить вперёд…
Они ещё немного посидели, но всему хорошему тоже приходит конец, и Максу пришлось сказать, что он зашёл попрощаться. По крайней мере, на некоторое время. А после, еще минутку поговорив с всплакнувшей по этому поводу госпожой Вернер, пообещав ей заглядывать на огонек и попросив присматривать за его домиком, новоиспеченный барон, собрав вещи, отбыл во дворец.
Гл. 6
Маргус был благополучно определен на королевскую конюшню, слуги разгрузили нанятую повозку и занесли пожитки. Было потрачено еще некоторое время для размещения их на новом месте. Любознательный принц каждую вещь хотел обязательно взять в руки и забрасывал Максима кучей вопросов. Барон сначала всё это стоически терпел, но когда Тони, ухватив кобуру с газовиком, вытащил его, попав, как нарочно, пальцем на спусковую скобу, Макс, хотя и знал, что пистолет на предохранителе, не выдержал, и между друзьями был заключен договор: любая вещь берется в руки только после подробных инструкций…
Наконец, на стене закрепили предмет вожделения принца – щит для метания ножей, и тот тут же потребовал провести первое занятие. Максу ничего не оставалось, как приступить к выполнению обещания и ради справедливости надо заметить, что он остался очень доволен способностями ученика. Они с таким увлечением занялись метанием лезвий, что чуть было не пропустили обед, и если бы не напомнивший об этом слуга, метали бы их до самого вечера.
За обедом, поданным в покои принца, Тони между олениной и десертом рассказал Максу о том, что по окончании трапезы им придется расстаться до вечера, так как король задумал разобрать свои бумаги и пожелал, чтобы сын при этом присутствовал ("Это он меня так к государственным делам приучает!"). А потом, состроив заговорщицкую мину, выдал:
– А для тебя, дорогой мой Макс, уготована миссия совершенно иного толка. Не согрешив против истины, скажу, что в нашей дворцовой жизни произошло нечто из ряда вон выходящее: неприступная твердыня, крепость Тауфф, безо всякого штурма сама открывает ворота! Сегодня утром Люси заявила мне буквально следующее: "Мои цветы, по всей видимости, успеют погибнуть все до единого к тому времени, как вернется дворцовый садовник. И только один человек в силах помешать этому произойти. Передай, пожалуйста, господину Грею мою настоятельную просьбу найти свободную минутку и помочь моим цветам!" Каково, а, Макс? Я с минуту слова не мог вымолвить после этого заявления Лючии – настолько оно ей не свойственно! Ты именно это имел в виду, когда говорил о "налаживании контакта"?..
– Вообще-то, не до такой степени "это", – неожиданно для самого себя Макс смутился, – это несколько превосходит мои ожидания. Но, думаю, надо все же посетить госпожу баронессу и …прочитать ей еще несколько лекций по цветоводству. Это должно закрепить полученный эффект. …Слушай, убери, пожалуйста, с лица эту ехидную ухмылку – в цветах нет ничего предосудительного!
Тони еле-еле сдерживал смех:
– Удачи! Удачи, дорогой барон! Имейте в виду, что ваши лекции по цветоводству могут войти в скрижали дворцовой хроники – как один из способов бескровного взятия крепостей! – принц откровенно забавлялся, но, вдруг посерьезнев, добавил, – Макс, я буду искренне рад, если из этого получится что-то серьезное: лучшего человека, чем ты, рядом с Люси я не могу и представить.
– По-моему, Тони, ты слишком торопишь события: пока что речь идет только о комнатных цветах и ни о чем более…
– Ну, нет, барон – не скажите! Значимость этого события может оценить только тот, кто хорошо знает характер моей дорогой сестрицы. А потому – на штурм, мой барон! Фортуна любит смелых – так всегда говорит наш король!
*
– Вы не представляете, барон, как я рада вас видеть! – выпалила Лючия, едва они поздоровались и, тут же запнулась, по-видимому, уличив себя в излишней горячности, – я имею в виду, что в отсутствие садовника только вы один можете помочь спасти мои цветы…
– Конечно, конечно, Лючия – все, что в моих скромных силах!
– Надеюсь, у вас еще остались бабушкины секреты? Я была просто поражена результатом вашего совета: фиалка не просто ожила – она никогда еще не выглядела так великолепно!
– Ну, право, не знаю, что еще может вспомниться, я ведь запоминал их бессознательно. Однако, существует еще одна возможность им помогать. По всей видимости, детство, проведенное среди цветов, не прошло для меня бесследно, и тогда установилась некая связь между мной и растениями. С тех пор замечено, что они заметно приободряются, когда я их касаюсь, двигаю. А если еще и шепчу им что-то утешительное, они начинают хорошеть – просто на глазах.
– Так, давайте же, пошепчите им скорее! – чуть не захлопала в ладоши Лючия, но тут же спохватилась и вспомнила о роли радушной хозяйки, – Только прежде, позвольте предложить вам чашку кофе: я вам сварю на спиртовке, – правда, теперь из ее голоса исчез всякий энтузиазм.
Максим, собираясь ответить, посмотрел ей в глаза и только теперь заметил, какого они необычного цвета – очень темного фиолета:
– Так вот, почему вы так любите фиалки… – помимо воли произнес он.
Стало заметно, как щеки девушки залил румянец, и в разговоре возникла неловкая пауза.
– …Кхм, – сумел прервать ее Грей, – Лючия, давайте убьем сразу двух зайцев: вы займетесь приготовлением кофе, а я тем временем буду осматривать цветы?
– Давайте, – неестественно тихо ответила юная баронесса и с видимым облегчением удалилась в угол комнаты, в котором стоял столик с необходимой кофейной утварью.
Максим, начав от окна, где размещалась уже выздоровевшая фиалка, стал поочередно обходить все цветы в гостиной. И, всякий раз, шепнув цветку заклинание, невольно обращал взгляд на их хозяйку, стараясь делать это незаметно.
Довольно высокого для девушки роста, Лючия была лишь на полголовы ниже его самого и при этом поражала своей гибкостью, прямо-таки кошачьей грацией. В то же время в плавных ее движениях ощущалось присутствие силы.