– А мужика того, случаем, не Анри звали? – негромко спросил Грей.
Хильда разом вскинулась, глаза её настороженно сверкнули:
– А ты откель о Лендере знаешь?
– А он мне "крёстным" приходится…
– И что же тебе ещё этот старый болтун понарассказывал? – всерьёз встревожилась старушка.
– Да он вообще ничего о тех временах не рассказывал, – поспешил её успокоить Максим, – так, обмолвился случайно, а я сейчас сопоставил…
Хильда заметно расслабилась:
– Ой, да мне-то стыдиться нечего, просто показалось, што он к старости весь свой рыцарский шарм растерял да лишнего болтать начал… Как он там сейчас?
– Да… – Грей замялся, – уже никак, бабушка.
– Помер, штоль? – всплеснула руками Хильда. – Он же ж настолько моложе меня был!..
– Помер, бабушка, – кивнул Макс, – да не сам, Крег ему помог…
– Ах же ж он разбойник! – искренне расстроилась ведьма. – Эх, не в силе я уже, а так бы я ему бошочку-то оторвала…
– Да я уже оторвал.
– Ты? Врёшь, поди?! – она даже подалась к Грею, вглядываясь в его глаза. – Нет, не врёшь… Хоть и поверить трудно. Как сумел-то?
– Случай помог, да и выбора не было. Снёс ему голову, а он, последним приветом, стал моим вторым "крёстным".
– Во как… То-то в тебе намешано. И как же тебе с этим живётся?
– Нормально живётся. Видать, я и сам изначально чёрно-белым был, вот оно и не помешало.
– А я в те ишшо там, на полянке што-то знакомое уловила-почуяла, а то б, как же, сидел бы ты тут – меды гонял… Ладно, гости дорогие, заболталась я, а вы уж и поесть успели. Элька, а ну-ка подай гостям отвару ягодного, в погребушке он стоит, остужается…
Элли проворно вспорхнула из-за стола и метнулась во двор. Грей неосознанно проводил её взглядом, но старушка упредила готовое сорваться с губ предложение помощи:
– Сама справится! Ты мне лучше скажи, куда вы путь держите?
– Мы… Кхм, – Макс подыскал нужный ответ, – мы к крепости Старк идём, там какой-то артефакт каждое полнолуние нежить плодит, вот и хотим с этим разобраться…
– Артефакт, говоришь… – ведьма задумалась, – Ну, ежели – нежить по полнолуниям, то там такое токо Анехон может вытворять… Сама не видела, но кадысь-то в книгах встречала про него, дескать, лежит издревле в тех краях, в горе заточённое проклятие Древних – Анехоном зовётся. Только вряд ли ты с ним разберёшься – с такого рода магией сейчас никто не справится. Древние-то к нам из тёмных миров пришлые были. А потом, откель пришли – туды и сгинули. Ничего от их науки здесь не осталось, ток следы их побывки, вот Анехон-то – алтарь ихний – как раз и есть такой следочек. А наши Тёмные к темноте Древних вааще никаким боком, всё своё сами выдумали. Хотя, ежели до Анехона доберутся, то делов натворить сумеют…
– Но, думаю, на месте виднее станет, как с ним справиться? Ведь лежал же сколько заточённым, может, ещё настолько же заточить удастся…
– Может быть, может быть… – задумчиво протянула Хильда, а потом хитро на него взглянула, – што-то Элька там застряла, кабы спасать не пришлось – пошел бы, штоль – глянул…
Грей с каменным выражением лица кивнул и выбрался из-за стола. Притворив за собой дверь, он вышел в полутёмные сенцы и, только успел развернуться, как тут же подвергся стремительной атаке. Поджидавшая в полумраке Элька, используя кринку с ягодным отваром как таран, зажала его в угол и торопливо зашептала, обдавая лицо жарким дыханием с оттенком земляники:
– Забери меня отсюда, не могу я больше – сил нету, скоро на луну выть начну! Или мы передерёмся с ней вусмерть – мы же с ней друг друга видеть уже не можем! Забери, заклинаю, я пригожусь, я сильная…
– Тих-хо, тихо, – попытался урезонить её Максим, которого, несмотря на холодящую живот кринку, отчего-то всего кинуло в жар, – услышит она тебя…
– Пусть услышит – я всё равно сбегу, не удержит, я смогу, я уже сильная, – перешла всё-таки на шипящий свист молодая ведьма, – я знахаркой не хочу – с тобой хочу! А то сгину я тут, заплесневею, ржой покроюсь…
– Ладно, – сдался Макс, – давай мы позже поговорим, пока там ещё день до вечера – успеем…
Выровняв дыхание и вернув лицам нейтральное выражение, они чинно вернулись в горницу.
– Дверка разбухла, – на всякий случай сообщил в пространство Грей, но на него даже не обратили внимание. Все были увлечены видеопоказом: Брунхильда гоняла по блюду расписное яйцо, а внутри круга мерцало изображение старого Тиля, наливающего за своей стойкой кружку пива.
"Так вот откуда она про нас знала: "мы все были под колпаком у Мюллера"…"
Гл. 12
Поговорить с Элькой в тот день так и не удалось. Брунхильда, будто что-то почуяв, всё время оказывалась поблизости, и лишь после заката, когда все уже готовились разойтись спать (мужчины решили не тесниться в избушке и заночевать по-походному – на траве за плетнём), Элли улучила момент, чтобы незаметно сунуть Максиму в ладонь свой кружевной платок, и беззвучно, одними губами, сказать: "Спрячь!".
А поутру она к нему даже близко не приблизилась – видать, решила сыграть партию соло.
Позавтракали быстро, не рассиживаясь, и тут же стали прощаться. Девушка всё время держалась чуть позади бабки и не сводила глаз с Грея, будто боясь, что тот вот-вот себя чем-то выдаст. Но всё обошлось, Максим напоследок окинул взглядом дворик ведьмы (собственно, всё на тех же местах, только поленница доверху заполнена свеженаколотыми дровами, это Зиг постарался), и бодро повёл своих товарищей к тракту по уже знакомой лесной дороге. "Охранка" снята не была, поэтому до самой иллюзорной развилки Тони с Зигом держались за ним строго "в кильватер" и сосредоточенно молчали.
А вот после выхода на видимую колею у всех сразу возникло чувство, будто они наконец-то вырвались из какой-то особо опасной зоны и теперь можно с облегчением вздохнуть, расслабиться и поговорить. Хотя Грей, в отличие от друзей, этому обманчивому ощущению не поддался ни на йоту. Он всё ждал, когда и как появится Элька – ведь тайно врученный ему вчера платок, по-видимому, выполнял функцию маяка для её "скачка сквозь сумрак", как у ведьм называлось мгновенное пространственное перемещение. А длина такого скачка во многом зависела от силы и опыта самой ведьмы, и если по поводу невеликого опыта Эльки сомнений не было, то величина её силы всё ещё оставалась под вопросом.
…Она появилась перед самым выходом на гостевой тракт: возникшая вдруг посреди колеи перед Греем склонённая на одно колено и опиравшаяся о землю пальцами рук светлая фигурка стремительно выровнялась – и оказалась насторожено озиравшейся по сторонам Элькой, босой, в белой льняной блузке и серой юбке. Из дорожных вещей у неё была лишь надетая через плечо на манер перевязи тощая матерчатая торба на длинной лямке.
Не ожидавшие ничего подобного спутники Максима резко осадили лошадей, а Зиг даже невнятно чертыхнулся. Но Элька смотрела только на Макса:
– Возьмёшь? – вопросительно кивнула она.
– Возьму, – просто ответил он, – Садись, поехали, – и протянул ей руку.
– Кхе-кхе… – донеслось из лесу, – Стакнулись-таки, голубята…
В сторонке от дороги, под вековым дубом, как и всегда опираясь на клюку, стояла Неистовая Брунхильда и ехидно щурилась.