— Ну да.
— Отлично, значит и все претензии тоже к вам?
— Какие претензии?
— Ну, пока за маньяком по улице гнался, пару цветочных горшков разбил. Бочку опрокинул, и вроде где-то вывеску сорвали.
— Да непарся! Официально заявляю, клан «Колобки» берет на себя все расходы по возмещению ущерба в ходе проведения этой операции.
— Вот и ладненько, — заворачиваю Грету в простыню, надо срочно ей новую повязку сделать, — тогда я пошел. Удачи.
— И тебе.
— До связи. Кстати там внизу кучка жалобщиков. Неписи, думаю, чуть позже подтянутся. Пока, — и захлопываю за собой дверь, не дожидаясь реакции.
Вниз на улицу нельзя — разорвут. Будем уходить через крышу. На крыше пусто, это хорошо. Теперь «Двери Сумрака», на третьем уровне я могу прятаться в тени уже целую минуту, и резиновые ноги. Круть! Я человек-паук! Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я… Гребаная черепица! Ух, чуть не свалился. Вторыми руками, призванными на автомате, едва успел схватиться за водосток. Надо посидеть отдышаться, а то этот адреналиновый всплеск до добра не доведет. Хорошо тут, небо над головой, первые звезды появляются, так и не скажешь, что находишься в виртуальном мире и смотришь на виртуальное небо. Сейчас бы еще сигаретку. Но чего нет, того нет.
Табак в игре есть, но стоит он… раз в десять дороже, чем в реале. И это притом, что стоимость пачки сигарет перевалила за пятьсот рублей. Вот такая борьба за здоровье нации. Отец не курит, я балуюсь, мне пачки на полтора месяца хватает. А вот дед мается. Он, конечно, не бедствует, как-никак совладелец таксомоторной фирмы. Но все равно считает жлобством, такие бабки за курево отдавать. Перешел на трубку, даже самосад на даче пытается выращивать. Он и живет на даче. Как бабушки не стало, сидит там невылазно. Соседи такие же пенсионеры, летом ко многим внуков привозят, а зимой они сами по себе. В складчину себе клуб построили.
Наверное, самое сложное место работы, для официантов. Посудите сами — каждый посетитель, это совладелец. А с другой стороны, строили для себя, и не за ради прибыли. Буйных нет, привычки каждого известны, за полночь редко кто засиживается. И то если матч какой-то или партия в преферанс затянется. Так и отпустить могут, сами хозяева и закроют. Да и охрана к тому же.
Помимо пятерых крепких мужиков, бывших военных, чуть ли не в каждом доме собаки есть. Только у моего деда три нюфа живут. Сейчас они уже старенькие, а вот лет пятнадцать назад я их в санки запрягал, тогда еще пятеро нюфок было. И давай по поселку рассекать. Днем сестру катал, а вечером соседскую девчонку. Помню, как-то перевернулись мы с ней, прямо в сугроб…
Что-то меня опять не туда понесло. Надо куда-то уже с этой крыши валить. Так, судя по карте до моей каморки в пансионате «Три звезды» два километра по прямой. Но мне туда пока не надо. Есть срочное дело, а именно повязка для Греты. С утра к Октаму, не могу же я Греточку, да маленькая, да, до обеда замотанной в простыню таскать. Наверное, и у Ментиша и у Йогиля найдется что-то подходящее. До Ментиша ближе, но пойдем к мастеру. Может он мне еще на один возникший вопрос ответит.
— Кто там ломится, на ночь глядя?!
— Это я, ваш скромный ученик, мастер Йогиль!
— Скромные утром под дверью стоят, а не ночью в дом ломятся! Заходи, с чем пожаловал?
— Да вот, — начал я переступая порог, — видите какая оказия приключилась. Греточка моя повязку потеряла, а без повязки совсем труба. Ни из дому выйти, ни по улице пройти.
— А от меня что надо?
— Может у вас найдется повязка для окаянной кувалды?
— Деда! Кто там пришел? — со второго этажа спускалась Ирнель, младшая внучка мастера.
— Да вот внучка, мой нескромный ученик пожаловал.
— Ой! Какая прелесть! — для того чтобы назвать Грету прелестью надо иметь специфическое чувство вкуса. На внучку упала картина, — еще и вредничает!
— Да, Ирнель, — улыбаюсь потирающей голову гремлинше, — она не только вредничает, если ее лиловый глаз не прикрыть — беды не оберешься, за тем и пожаловал.
— Ой! Бедненькая, а у меня, кажется, есть кое-что подходящее. Не уходи, я быстро.
— Да куда уж я уйду.
— Вот и славно, вы пока с дедушкой чай попейте, а я быстро, кое-что поправлю и принесу, думаю ей понравиться. — Ирнель зарделась и убежала наверх, оставив меня в недоумении.
— Что встал как конь ретивый? Пошли чаем попотчую, заодно и расскажешь, в какую переделку угодил.
— Да с чего вы взяли, мастер?
— С чего? Да с того что у твоей кувалды бедовость повысилась. А это так просто не происходит. Для этого многим насолить нужно.
— Вот как-то так, еще и печать эта, — я распахнул рубаху, чтобы продемонстрировать печать Тьмы на своей груди, — и что с ней делать ума не приложу.