— Убитого нашего возьмите на повозку, потом похороним по-человечески.
— Возьмем.
Капитан был очень удивлен необычным обращением лейтенанта (хотя, может, у них на флоте так принято?) и тем, что тот нырнул в свою неприятно воняющую машину, именуемую «танком», не отдав чести старшему по званию. Однако о субординации думать было некогда, те, кто был в черных комбинезонах, уже скрылись внутри машин, захлопнув люки. Взревел, выплюнув с кормы черное, душное облако, первый дизель, второй, третий. Близко подошедшие лошади казаков дернулись в сторону, испуганно заржав.
— Подпоручик!
Заскрежетали по камням гусеницы, пришлось буквально кричать в ухо Клейнбургу:
— Разворачивайте полуроту в цепь и бегом в атаку за этими машинами, они прикроют вас от огня японцев! Я в хвост обоза, надо подогнать отставших.
Подпоручик хотел что-то спросить, но обстановка для беседы была самая неподходящая, да и времени не было.
— Выполняйте!
Клейнбург козырнул и, придерживая шашку, побежал к своим солдатам. Слова команды пришлось дополнять жестами, но люди поняли и, когда танки двинулись вперед, побежали за ними, выставив перед собой тускло поблескивающие штыки. До позиций противника было не более полуверсты, пехотинцы невольно сбивались в кучки за танками, инстинктивно понимая, что лучшей защиты от пуль у них нет.
Подпоручик пытался развернуть их в нормальную цепь, но солдаты снова жались к броне.
Сопротивление японцев оказалось слабее, чем ожидал Сергей. Первая стычка была неожиданной для обеих сторон, но уж к повторной атаке японцы вполне могли подготовиться. Однако из их окопов не прозвучало ни одной пулеметной очереди, напрасно командиры танков и наводчики выискивали среди камней позиции пулеметов. Винтовочную трескотню подавили несколькими выстрелами из пушек и спаренными пулеметами, а когда танки приблизились на пару сотен метров, японцы быстро очистили проход, растворившись в пересеченной местности. Поняли, сволочи, с кем связались!
Кондратьев тем временем приказал положить убитого на одну из повозок и, кликнув казаков, верхом отправился в хвост обозной колонны, где по грязи и под дождем брели потерявшие присутствие духа, а частично и оружие русские солдаты.
Перевалив гребень, танк Иванова остановился, подогнал отставших японцев пулеметной очередью, и те окончательно скрылись с глаз, оставив в недокопанных окопах и около них несколько трупов. Остальные танки тоже притормозили рядом. Открыв люк, Сергей огляделся, убедился, что путь свободен, и выбрался из танка. Первыми подошли пехотинцы из отделения Вощило.
— Сержант, найди своего убитого, здесь его, пожалуй, и похороним.
Сопротивление японцев было слабеньким, да и стреляли они в основном по танкам, тщетно пытаясь остановить бронированные машины. Поэтому солдаты подпоручика Клейнбурга отделались тремя ранеными, один был тяжелый. Вощило вернулся минуты через три.
— Нашли Турсунбаева! Винтовки и вещмешка нет, видимо, японцы успели забрать, а документы на месте.
— Оставь у себя. Вернемся — передашь по команде.
К ним верхом подъехал Кондратьев с несколькими казаками. Спешился.
— Здорово у вас получилась атака, Сергей Николаевич! За считаные минуты разогнали целую роту! Нам бы таких машин побольше, мы бы японцев за месяц в океан скинули!
Удивление шевельнулось в голове Иванова: странный какой-то этот капитан, ну да с ним детей не крестить…
— Товарищ капитан, мы сейчас убитых похороним и к своим двинем, надо предупредить о японцах.
— Жаль, конечно, что вы не с нами, но понимаю — наш обоз у вас на ногах будет гирей висеть. Счастливо оставаться, лейтенант!
Капитан подчеркнуто лихо отдал честь, Сергей задержался буквально на полсекунды. Капитан забрался в седло невысокой казачьей лошадки и тронул поводья. Мимо танков, порыкивающих дизелями на холостом ходу, скрипели колеса конных повозок.
— Малышев, что со связью?
Стрелок-радист командирского танка Юра Малышев — тихий, незаметный юноша, пришедший в бригаду с последним военным пополнением и практически не успевший понюхать пороху, — ответил:
— Нет связи, товарищ лейтенант.
— Так, может, у тебя рация неисправна? Ты проверь.
— Проверял. Исправна рация, с другими машинами связь есть, а с батальоном — нет. Товарищ лейтенант… — радист понизил голос, — товарищ лейтенант, я на всех волнах искал, везде тишина, только помехи. Никогда такого не было!
— Горы кругом, вот и нет связи.
— Ни при чем тут горы: везде тишина, даже морзянки нет, странно все это…
— Не бзди, сказал, прорвемся! Часа через два выйдем к своим — там разберемся, что за чертовщина со связью творится.