Торжествующие победители окружили умирающего армянского царя, тогда как передовые отряды продолжали сражение, преследуя отступавшего в панике противника.
Ара I Прекрасный был мертв. Битва выиграна. Повеление грозной Семирамиды выполнено.
С тех самых пор, гласит предание, гора, близ которой происходило сражение, получила наименование Арарат от словосочетания Арай-арат, означающего в переводе «гибель Ара».
— Когда же это случилось? — спросил Андрей Петрович.
— Описанное событие произошло в 1747 году до нашей эры.
— Давненько же это случилось, — задумчиво произнес Андрей Петрович. — И что же, можно считать объяснение ваше единственным и достоверным?
— Я этого не утверждаю, — возразил я. — Более того, у меня есть совершенно определенное мнение относительно происхождения названия Арарат, а легенду я рассказал как одну из возможных версий. Я полагаю…
— Простите, — вмешался Сергей Михайлович, — я в топонимике дилетант, поэтому могу сказать что-нибудь не так, но не кажется ли вам, что происхождение наименования Арарат позволительно объяснить с помощью семитических языков?
— Что вы имеете в виду?
— Мне припомнилось, — продолжал Сергей Михайлович, снимая очки и щурясь под яркими лучами солнца, — что на этих языках «ар» означало «высота», а удвоение слова по духу этих языков выражало усиление его значения. Иначе говоря, удвоение слова «ар» означало весьма большую высоту. Не отсюда ли возникло наименование Арарат?
— Вполне возможно, — согласился я. — Предположение ваше не лишено остроумия… Но… с моей точки зрения, вероятнее всего, название Арарат стоит в связи, я бы сказал в прямой связи, с древним государством Урарту, некогда существовавшим на территории, окружающей гору Арарат.
— Арарат — Урарту, Урарту — Арарат, — дважды повторил Андрей Петрович. — Что ж, пожалуй, последняя ваша версия звучит наиболее правдоподобно. Я удовлетворен, и теперь можно заняться выяснением причин появления других названий на географической карте. У меня припасено для вас еще несколько вопросов…
— Ну нет! Довольно на этот раз! — сказал я. — Давайте переменим тему и в оставшееся время поговорим о чем-нибудь другом.
— Хорошо, хорошо! — замахал руками Андрей Петрович. — Если вы утомились, сейчас я не стану вас больше мучить расспросами. А вечером…
— Вечером, пожалуй, — согласился я. — Впрочем, я могу вам предложить нечто иное…
— Любопытно, что же?
— Я захватил с собой в отпуск мою рукопись с несколькими рассказами на интересующую вас тему. Если хотите, я извлеку ее из чемодана и вручу вам для ознакомления. Вас это устроит?
— Что же вы сразу не сказали!
Обрадованный Андрей Петрович вскочил на ноги.
— Еще как устроит! Тотчас же по возвращении домой я у вас ее забираю. А теперь предлагаю искупаться в последний раз перед тем, как идти обедать.
Возвратившись с пляжа, я, как и обещал, вручил рукопись неотступно следовавшему за мной Андрею Петровичу, и он удалился в свою комнату.
С содержанием этой рукописи читатель ознакомится на последующих страницах.
II
Море Лаптевых
Санкт-Петербург. Февральское утро 1738 года.
В приемной президента Адмиралтейств-коллегии адмирала Николая Федоровича Головина людно.
Небольшими группами стоят или прохаживаются морские офицеры, чиновники в партикулярном платье, просители. Их голоса сливаются в ровный гул. Все в ожидании.
В стороне от толпы, прислонившись к колонне, стоит военный моряк средних лет. Лицо его, покрытое бронзовым загаром, задумчиво. Время от времени он оставляет облюбованную им позицию и делает несколько шагов к соседней колонне, бросая при этом нетерпеливые взгляды на высокие, замысловато инкрустированные двери адмиральского кабинета.
Назначенный ему для аудиенции час давно миновал, а президент Адмиралтейств-коллегии все не принимает. Идет, как разъяснил ему адъютант адмирала, какой-то важный консилиум[7].
Моряк меряет шагами пространство между двумя колоннами и в который раз уже мысленно повторяет то, что скажет адмиралу во время аудиенции.
Большие стенные часы размеренно отбивают бронзовым звоном двенадцать ударов. Полдень.
В ту же минуту двери президентского кабинета распахиваются и из него не спеша выходят участники консилиума. Впереди высшие морские чины, сановники, несколько позади следуют офицеры и чиновники рангом пониже.