— Майлз Джерард — художник по интерьеру, не так ли?
— Только для очень богатых. Скажите ему, что вы хотите отделать свой дом, и первое что он сделает, скажет что-нибудь вроде: «Для драпировки нам нужны восточные шелка», а затем вы узнаете, что на Бали он уже подбирает их.
— Это он декорировал дом Минервы?
— Конечно, он. Ну, и как вам обстановка, Уилер?
— Так жила Мария-Антуанетта, — рискнул предположить я.
— Точно! — хмыкнула она. — Я даже думать не хочу, сколько она заплатила за эту чепуху.
Прозвонил дверной звонок, она пожала плечами:
— Это, должно быть, Бабблз. Было очень приятно поговорить с вами, Уилер. Заходите как-нибудь.
Мы подошли к двери, и София открыла ее. У входа стояла девица такого же роста, как София, и примерно такого же сложения. Длинные черные волосы, сиреневые глаза. Одета она была в брючный костюм ярко-красного цвета. Выражение удивления появилось в ее глазах, когда она увидела меня.
— Все в порядке, — сказал я, проходя мимо нее. — Я здесь был просто по службе, — и добавил: — Если вы не будете регулярно смазывать маслом кожаные вещи, то они начнут трескаться в тот самый момент, когда вы меньше всего этого хотите.
Глава 3
Когда около четырех вечера я вошел в офис, секретарша шерифа — медноволосая гордость глубокого Юга — Эннабел Джексон увлеченно печатала что-то ка пишущей машинке. Она была одета в хрустящую белую блузку и темную юбку, выглядела она прелестно — вполне годилась для изнасилования. Но к насилию над Эннабел я никогда не прибегнул бы, потому что, во-первых, у нее всегда под рукой стальная линейка, а во-вторых, ей известна делая куча грязных штучек, способных остановить начинающего насильника, например — мягенький удар в пах острым носком туфельки.
— Шериф уже дал из-за тебя, Эл, — сообщила она со счастливым выражением на лице.
— Пусть вопит. Надо же, чтобы ему было хорошо, — ответил я.
— Около получаса назад звонил доктор Мерфи. Он все еще в больнице графства.
Я уселся за свой расшатанный стол и взялся за телефон. Мне пришлось подождать несколько минут, прежде чем он ответил после того, как его вызвали по «бикалке».
— Ты мог бы оставить медсестру сразу же, как тебя вызвали, — сказал я.
— Я дал ей свою «бикалку», чтобы она получше спрятала ее, — ответил он. — Нам пришлось несколько минут искать. И как ты думаешь, куда она ее засунула?
— Если у нее есть хоть чуточку воображения, то она запихнула ее прямо в…
— Время смерти — между четырьмя тридцатью и пятью часами, — резко прервал он. — Смерть наступила мгновенно. Пуля тридцать пятого калибра. Я отправил ее Сэнджеру.
— Что-нибудь еще?
— Я ничего не смог найти. А ты надеешься на что-нибудь?
— Нет, — ответил я.
— Парень по имени Поллок пришел в морг еще до того, как я начал аутопсию. Он опознал труп как принадлежащий некоему Уоллесу Хеймеру и оставил заявление с просьбой выдать ему тело. Все в порядке?
— Да, он может забрать его, — ответил я. — Они жили вместе.
— Ладно, — сказал Мерфи.
— Ты думаешь, его убили в машине?
— Не уверен, — осторожно произнес Мерфи. — На сиденье крови не было. Тот, кто застрелил его, мог подложить труп в машину, А может быть, крови было совсем немного, поэтому она и не попала на сиденье и на пол.
— Спасибо, док, — ответил я.
— Когда у тебя объявится еще какой-нибудь труп, я буду счастлив покромсать его для тебя. Только, пожалуйста, не находи его так рано. Это утомляет: когда я возвратился домой, жена уже совсем проснулась и потребовала такого секса, который мы обычно оставляем на четвертую пятницу каждого месяца и…
Я мягко повесил трубку, когда он еще продолжал фантазировать. Сверкающие голубые глаза Эннабел задумчиво смотрели на меня поверх машинки:
— Я не помню, чья сегодня очередь — твоя или моя? — сказала она.
— Вообразить не трудно, — сочувственно сказал я. — Лифчик на тебе сегодня есть, трусики — шелковые. Если хочешь, я могу тебе это доказать.
— А я то хотела сказать, что уже целую неделю ты не приставал ко мне, и даже начала думать, что у тебя наступила мужская менопауза или еще что-нибудь в этом роде.
— Ну а как насчет поужинать сегодня?
— У меня сегодня свидание, — самодовольно ответила она.
— Чего же ты тогда хочешь, чтобы я приставал к тебе или не приставал?
— Я просто проверяю, — сказала она. — Любой девушке хочется знать, представляет ли она еще из себя объект сексуального влечения, даже если сам мужчина ей и не интересен.