— Ха. Потом не плачься, если тебя обведут вокруг пальца, Катастрофа. — усмехнулся Ашура и сделал шаг вперёд. — Ну что, товарищ… Согласен пойти в эту бездну?
— Давно был готов. Мы пойдём вместе.
Никто из Катастроф никогда не умирал. По крайней мере, по тому, что им довелось узнать. Мёртвое искажение жива, хотя и находится в состоянии распада. Им просто нужно вытащить её на поверхность, чтобы устроить настоящий хаос.
***
Эндгейл.
Обитель Богов. Оно таким когда-то было, а теперь же от него ничего не осталось, кроме старой истории. Легендарное место, но теперь же могила для своих же хозяев.
Ироничная судьба для высших существ. Даже смертные умудрились выжить в отличие от столь «могущественных» сущностей. Их жаль... Нет, не жаль, это слишком жалко. Позволили себе пасть.
Именно с такими мыслями Валтейн находился в мёртвом саду, сидя на самом краю этого островка. В его Эго не было ничего, кроме пустоты. Наивность, глупая самоуверенность, слабоволие… Всё это в нём осталось. Оно было. Преодолев контроль Смерти, он лишь приблизил себя к краю.
Только… Вместе с этим у него было кое-что ещё. Его глаза смотрели в одну точку, покуда в башке клубилось множество мыслей. Прошлый «он» даже с такими ошибками старался сделать хоть что-нибудь. У него до сих пор есть силы продолжать.
Сломлен, но не побеждён. Храбриться и делать вид, что всё в порядке можно бесконечно, но ему нужно полностью прийти в себя.
— И шепчут тени мне одну нейтральную новость. В чём же искать силу, где отыскать волю, когда её повсеместно не существует? — внезапно раздался чужой голос, который он узнал почти сразу же.
— Галлюцинации? — не поверил он и уставился в сторону. Глаза его не обманывали.
Перед ним сидел Вандердандер. Тот, кто проживает в море душ, за пределами барьера. Только откуда ему взяться в Эндгейле? Бред.
— О-о, будь оно так, я бы говорил совершенно иное. Тени любят сплетничать. Они частенько рассказывают мне разные истории. Из одних миров, порой из других и так по кругу…
— О чём ты… Что ты имеешь в виду? — у него проявились подозрения.
— Доколе вам интересно знать волю теней и их россказни? Нелучшее решение. Они галдят, любят повсеместно говорить, подобно всяким птичкам, однако же их щебет отличается от голосов теней. Они кричат, перекрикивают, орут, шепчут, общаются… О-о, это ним с чем не сравнить. Полагающий, но незнающий, смотрящий, но невидящий. — он продолжил нести всякую ересь, переходящая из одного в другое. — И среди всех этих сплетений нитей теней есть кое-что в существовании важное.
— Ты никогда не мог разговаривать по нормальному, да?.. — и приложил руку к лицу.
— Но одна тень кое-что сказала. Чётко и громко. — внезапно его глас стал ещё ниже. — Бог-мертвец, павший Бог. Нужно идти к нему. Когда все Боги мертвы, лишь он будет жить. Когда все концепции рухнут, он будет стоять.
— Что за… Не понимаю. Как ты здесь вообще оказался и почему говоришь… — у Валтейна в голове не укладывалось. Этот мир — не такой, какой он помнил. Полностью изменённая реальность, где ему приходится выживать в условиях поражения.
Люди проиграли. Боги тоже, но теперь же…
— Отбрось всё, что тебя тревожит и сдерживает. Для победы над монстром нужно стать монстром. Только так выживают среди сильнейших. — Вандердандер оставался таковым некоторое время, а затем… — В изменившихся потоках времени, заключается множество полезных нам вещей. — из его рта снова полилась несуразная хрень…
Взгляд мужчины в то же время посмотрел в сторону здания, где находится тело Богини мудрости.
Последняя битва уже не за горами, а у него по-прежнему нет сил… Нужно… Сделать всё.
Безумие – есть путь IV
Молись, если желаешь быть не услышана. Молчи, ведь то золото, не способное предать тебя. Не говори, покуда слова твои не достигнут чужих ушей.
Молись и молчи. Молись и молчи. Молись и молчи. Молись и молчи. Всегда молчи и молись.
В такие моменты нужно погружаться лишь в самого себя. В свою суть. Молись и молчи. Боги глухи и черствы. Они молчаливы и жестоки. Молись и молчи.
Мольба — обращение смертного к Богам. Но Боги редко отвечают на твои вопросы и желания. Мы слишком малы для них. Мы муравьи. Настоящие насекомые на всем холсте мира, что им ведом.