Молчи и молись.
Ничего нельзя изменить. Судьба — есть предопределённость для каждого смертного. Мы ведомы своими идеалами и стремлениями. Мы определяем то, что хотим делать, но судьба всегда приведёт нас к одному и тому же результату. Это не исправить. Некоторые вещи всегда случаются и будут случаться до самого конца.
Победа сменится поражением, а поражение сменится победой. Знай. Всегда знай и не забывай. Так устроен и построен наш мир. Случается то, что должно быть.
Злой язык всегда шептал. Он не прекращал молвить. Его глас не затихал ни на секунду. Вечно вещая о чём-то мерзком, проклятом и злосчастном. Его богомерзкие и лицемерные в своей сути слова ужасали до глубин души, они проникали в самое чрево души, втыкались подобно ядовитым иглам.
Люди, способные манипулировать другими и выворачивать всё так, чтобы было выгодно только им. Они пудрили головы другим. Заморачивали и обманывали. Их злые языки всегда являлись проблемой во все времена.
Но среди них выделялись и особые индивиды. Те люди, чьи способности выходили за рамки разумного.
Само их существование уже ставило под угрозу множество людей.
Мои мольбы не были услышаны. Я их не произносила, но говорила в разуме. Пока передо мной всегда стоял этот человек.
— Молись и молчи, моя дорогая. Молись и молчи. Скоро придут другие молящиеся. Они смогут очиститься с твоей помощью. Как и всегда. — его рука легла на моё плечо. Эта улыбка, эти глаза… Все они никогда не улыбались. В них не было ничего искреннего, кроме безграничной алчности и собственного эгоцентризма.
Так было всегда.
Я ждала здесь. В тёмной комнате моментов, за которые я проклинала свою жизнь. Честно ли оно было? Честно? Нет. Совершенно. Мир обладает совершенным чувством юмора, который никто не способен понять. Он ужасает, ведь ты не знаешь, чего от него ожидать.
И ты никогда не поймёшь его. Никогда. Мир смеётся, его корка трескается, его почва расходится в улыбке. Даже если ты разрушишь его, он не прекратит смеяться. Мир будет стоять, вечно. В любых проявлениях. Нет никакой силы, способной сокрушить оный.
Они снова пришли. Те же лица. Они никогда не менялись. Притворная доброта, перемешанная с грешным желанием. С желанием коснуться плоти той, до которой им бы в жизни не довелось коснуться.
— Не бойся, я не сделаю тебе больно! Мы просто немного «поиграем»! Разве ты уже не успела привыкнуть, м-м? — он грубо схватил мою руку и потянул к себе.
Сопротивление — бесполезно.
— Аккуратнее с ней, она ведь прекрасный цветочек. Хе-хе-хе! — послышался ещё один наглый и противный голос.
— И где вы только находите таких красивых девушек, господин?
— Секрет. Делайте с ней, что хотите. Она уже сломлена и никак вам не помешает. — махнул рукой мужчина, после чего направился к двери. — Ах, да. Главное, не испортьте её, ещё очень много клиентов и нам много куда следует заехать.
— Конечно! Мы будем с ней нежны! Очень нежны! Хе-хе!
Жестокость ли это или безумие? Нельзя дать однозначного ответа. Но, кажется, в глубине моей души начало зарождаться какое-то особое понятие.
Лишь маленький росток, стремящийся к свету, покуда среди него растут одни сорняки и паразиты.
Мир разводит все культуры одновременно и ему нравится наблюдать за борьбой в природе. Природа сама по себе чудовищна в своих проявлениях. Места для жалости не существует. А любое её случайное проявление — лишь жалкая попытка выдать желаемое за действительное.
***
— Эллен, ты о чём-то задумалась? — рядом с ней появилась Тьма и свет. Её разноцветные глаза всегда контрастировали на любом фоне. Красивая картина. После того, как она изменилась, многие художники искали с ней встречи, прознав о великолепной красоте и необычности глаз оной.
— Не особо. Порой я вспоминаю старые события. За такое время они успели смешаться. Даже можно запутаться в их последовательности. — ответила Катастрофа.
— Согласна. Я уже слабо помню свою человеческую жизнь. Что-то там, что-то здесь, отрывки, одним словом. — приложила палец она к подбородку с задумчивым видом.
— Интересно, приближает ли оно нас к Божественному Эго?
— Пфе. Не хочется становиться подобно им, Эллен. Ты видела их? Старики и бабки.
— Но разве мы сами не стары? — она слегка посмеялась.
— По моим меркам, мы бесконечно молоды. Главное оставаться молодым разумом, не так ли? — она подлетела к широкому окну башни. — Знала? Филбур совсем не одобряет твои методы.