Они поменялись местами. Валтейн отбросил врага назад, попутно с этим призывая к себе меч, а затем…
— Абсолюта мондо ордо! — сорвалось с его уст, и огромный алый поток устремился к своей цели.
Сильнейшая его атака, способная разрушить многое перед собой. Ни один нормальный смертный не сможет с ней справиться, а разрушительный потенциал и площадь так и вовсе позволила бы ему сокрушать целые армии без особых на то проблем. А с нынешней закалкой, ему такие атаки можно совершать на постоянной основе без особого вреда по себе.
Что ж…
— Ай-яй, целиться ведь нужно, сопляк. — раздался за его спиной саркастический голос, а ему на плечо легла чужая рука.
— Перемены! — выкрикнул мужчина, пока у него появился шанс.
Сейчас идеальный момент поймать этого ублюдка в ловушку! В голову Бога начали поступать образы, что ему никогда не принадлежали и не будут принадлежать! Естественно, такое на пару мгновений остановило его, что заставило человеку нанести размашистый выпад с огромной для себя силой.
Только вот… Ему пришлось столкнуться с непреодолимой преградой. Лезвие оружия остановили одной лишь рукой.
— Ты что же… Собрался играть по-серьёзному? — глаза цвета огня уставились на него с более явной угрозой, чем раньше. Кажется, старик начал воспринимать бой уже не так по ребячески, как раньше.
— Ну давай. Посмотрим, кто из нас отправится в небытие быстрее! Ты или я!
Но дальше ничего не случилось. Они глазели друг на друга без всяких слов, а затем… Старик резко отпустил оружие парня и потянулся всем телом:
— М-м… Как же меня утомили эти игры.
— Что ты делаешь?..
— Прошло слишком много времени с моей последний битвы. Боюсь, мою кости уже дряхлеют. Остановимся на этом. — он махнул рукой, и алый мир распался на кусочки.
И ведь то даже не воля самого Валтейна.
«Ублюдок… Он явно не использовал и большей части своей силы».
— Что ж. Прошу прощения, что спровоцировал тебя. Мне нравится проверять неокрепшие умы на прочность. — Люкафэр направился в случайном направлении.
— Неокрепшие умы? Это я-то неокрепший?
— А какой ещё? В тебе я вижу… Очень странные начала. Ты больше похож на мутанта в данный момент. Тоже ведь берёг этот маленький секретик до самого конца, да? — указал на него пальцем старик и злобно улыбнулся.
Ответить ему было нечем. Так оно и было. Валтейн имел козырь в рукаве. Но он желал сохранить его тайну до самого конца, до самого нужного момента. В битве с Катастрофой безумия.
— И почему я чувствую себя более пострадавшей, чем вы? — послышался голос Эдикт, которая сумела восстановиться и вернуться обратно. Видок у неё потрёпанный, волосы расплелись, а на теле виднелись мелкие ранения. Скорее всего, распределила весь урон по телу, чтобы уменьшить общий, прилетевший в одну точку.
— Прошу прощения, маленький дракон. Я бываю безжалостным. — без особого сожаления в голосе сказал он. — Дверь. — после этого перед ним материализовалась самая настоящая дверь. — Раз уж хотите затянуть меня на такую авантюру, то, пожалуй, следует поговорить в более подходящей обстановке, не так ли? — он открыл её.
И весь обозримый мир вокруг изменился. Привычный лес растворился. Люди оказались в помещении. Большом таком, роскошном. Из камина слышался звук потрескивающего огня, на стенах зажглись факелы, а на потолке так и вовсе вспыхнула огромная люстра, увенчанная всякими драгоценными камушками.
— Добро пожаловать в мою скромную обитель. — произнёс Люкафэр, усаживаясь на кожаный красный диван. — Не стесняйтесь. Чувствуйте себя как дома. Я не собираюсь убивать своих гостей.
— Откуда нам знать о твоих истинных намерениях? — усмехнулся Валтейн. Не хотелось ему доверять этому пришибленному.
— Хо-хо! Какая дерзость! В тебе есть все зачатки подняться выше, дружочек! Садись, пока я в настроении разговаривать.
Делать было нечего. Оба поступили так, как им говорили. Усевшись напротив него, щелчком пальцев старец призвал на стеклянный столик между ними различные вина, напитки и вкуснейшие яства. Он буквально из ничего создал самый настоящий пир. И как ему это удаётся? Впрочем, о делах божественных не стоит даже задумываться.
Подхватив бокал и налив себе вина, он сделал глоток, потом по-хозяйски раскинулся на диване.