От коллектива отставать не хотелось, рукопашный бой был у меня на хорошем уровне, а вот фехтование мне следовало изучать с азов. Надев ремень, я повесил на него ножны с мечом. Для начала следует просто помахать им, стараясь ничего себе не отрубить. Надо сказать, что, несмотря на довольно большие размеры, меч был совсем не тяжёлым. Килограмма полтора, не больше. Клинок был широким, но достаточно тонким. В центре меньше сантиметра. Рукоять была сделана из неизвестного дерева, которое абсолютно не скользило в руках. Я обнажил клинок, помахал им вокруг себя, после чего сделал несколько выпадов с нанесением укола воображаемому противнику.
— Неплохо, — прокомментировал Эванс, — но старайся больше в рубящие движения вкладываться, они полезнее. Что до уколов, то лучше отрабатывать их на чучеле.
С этими словами он, не глядя, сделал молниеносный выпад, и кончик шпаги пробил нарисованный глаз «противника».
— Наши противники фехтовать не умеют, поэтому всё, что нужно, это быстро и точно наносить удары. Твой клинок должен двигаться быстрее, чем их лапы, а иногда и быстрее, чем заклинания.
Тут он достал откуда-то длинный гибкий прут, вроде тальника, и, взявшись за один конец, предложил его рубить. Сказать по правде, отрубить получилось только с третьей попытки, до того клинок просто соскальзывал. Эванс поворачивал палку под разными углами, а я, соответственно, наносил удары в разной плоскости.
Когда от палки остался только короткий обрубок, упражнение было закончено. Я подступил к одному из чучел и начал его старательно колоть. На поверхности были нарисованы цифры, и я выполнял разные комбинации уколов. Вся тренировка длилась минут сорок. За это время я здорово вспотел, дыхание сбилось, а все мышцы тела начали ныть.
На этом закончили и отправились завтракать. Все члены команды были на удивление спокойными, то, что сейчас они отправятся на задание, и будут подвергать себя смертельному риску, нисколько их не волновало.
Завтрак прошёл в молчании, никто ни о чём не разговаривал. Когда закончили и убрали со стола, я обратился к Эвансу, чтобы узнать, есть ли тут душ? Он провёл меня по очередному тёмному коридору (ориентироваться в этом муравейнике я пока не научился) и показал небольшую комнату с каменным полом. Здесь стояла печь с вмонтированным в неё котлом литров на сто. Растапливать её предполагалось дровами, большая поленница находилась перед входом. Источником воды был узкий колодец, расположенный рядом. Устраивать настоящую баню я не предполагал, а вот ополоснуться и сбрить щетину мне было необходимо. Для этого вполне хватит два ведра воды и несколько поленьев. Разжечь печку удалось без труда, дрова были совсем сухие, а на небольшой полке лежал коробок спичек, почти таких, к каким я привык. Пока дрова разгорались, я сбегал к интенданту за мылом и табаком, а попутно прихватил нижнее бельё и позаимствовал у Эванса опасную бритву (всё равно не пользуется). Потребовалось ещё полчаса, чтобы я, чистый, выбритый и в свежей одежде вернулся к своим боевым товарищам.
В казарме царило оживление, все уже начали экипироваться. Каждый брал то, что считал нужным. Близнецы надели броню, аналогичную моей, в руках держали рогатины, на поясе у каждого висел короткий топорик, напоминающий индейский томагавк, а справа и слева в кобуре висели однозарядные капсюльные пистолеты. Интересно вооружился Эрнесто. У его кольчуги напрочь отсутствовал правый рукав, вообще, никакой защиты правой руки не было. Зато левая рука, как у гладиатора, была бронирована на совесть, тут и рукав кольчуги, и наплечник, и наруч с налокотником, и даже перчатка была не кольчужная, а латная, из железных пластин. Чудо роботехники. За спину он повесил лёгкий арбалет, а на поясе справа — мачете в ножнах. Сам Эванс надел кожаный жилет с вшитыми в него стальными пластинами. В отличие от мексиканца, он бронировал не левую, а правую руку. Наруч и перчатка, обшитая с тыльной стороны кольчугой. С дальнобойным оружием у него было богато, на плече висела винтовка, с виду однозарядная, типа Бердана, а на поясе самый настоящий револьвер, надо полагать, тоже импортный. Курт вообще пренебрёг бронёй. Надел только крепкую кожаную куртку, а за спину повесил арбалет, толщина лука которого наводила на мысли о чудовищной силе натяжения. А никакого вспомогательного механизма вроде зубчатой рейки, на нём не было предусмотрено. Но, Курт — человек сильный, явно справится.
Сам я, облачившись в броню, начал заряжать дробовик. Эванс выдал мне всё, что нужно, включая мешочек с серебряной картечью. Заряжание отнюдь не было таким уж долгим, при необходимости смогу стрелять раз пять в минуту. Повесил на плечо стволами вверх, пыж, вроде, держит плотно, но так спокойнее. Удивило, что нам принесли готовые мешки с сухпайком, там лежали галеты, завёрнутые в вощёную бумагу и настоящие консервы в жестяных банках. Прилагалась также и фляга для воды, примерно литр объёмом, стеклянная, обшитая тёмно-зелёной материей.
Скоро пришёл Архонт, старик осмотрел всех нас, одобрительно покивал головой и перешёл к постановке задачи:
— Я вижу, что вы уже готовы к бою, однако, надеюсь, что вам повезёт обойтись без него. Ваша задача на сегодня — дойти до деревни, которая называется Старый Мост. Это здесь, — он развернул карту и положил на лавку. Впрочем, заинтересовала она только меня и командира. Масштаб карты был не до конца ясен, но было заметно, что нам придётся довольно далеко пройти вглубь территории противника. Километров десять, не меньше.
— И что там, в этой деревне? — спросил Эванс.
— Там будет находиться один тёмный маг, зовут его Тельман, он когда-то был скупщиком краденого, пока не подружился со злом. Сегодня ночью он собирается провести некий ритуал, который сделает его если и не великим магом, то уж точно одним из первой десятки.
— Нужно ему помешать?
— Не только помешать, у него с собой будут книга и артефакт, их вам нужно будет забрать. Мага, естественно, убить. Возможно, он приготовил жертвы, похищенных людей. Их вы освободите.
— Насколько он силён?
— Не очень, сейчас не в лучшей форме, в последней схватке с нашими соседями, он еле ноги унёс. Едва живой запрыгнул в портал. С тех пор всю свою силу он старательно тратил на своё восстановление. Тем не менее, будьте осторожны.
— Мы всегда осторожны. Сколько у нас есть времени?
— Обряд должен состояться в полночь, советую напасть часа за два до того, как всё начнётся. — Он протянул Эвансу блестящую луковицу карманных часов. — И да, книгу лучше не открывать, к артефакту прикасаться только в перчатках. Иначе, последствия для вас могут быть непредсказуемы.
Мы дружно покивали гривами и отправились к крепостным воротам, при выходе строгий контроль был не предусмотрен, так что нам сразу открыли внутреннюю дверь, а как только мы зашли, она закрылась и начала открываться внешняя. Оказавшись вне крепостных стен, наш отряд бодро зашагал вниз по горному склону, пользуясь малозаметной тропинкой. Склон был достаточно пологий, идти было нетрудно. Все соблюдали молчание, во главе колонны шёл Эванс. Как я понял, дорогу он знал на память, а карта, которую он, тем не менее, взял с собой, нужна была постольку поскольку. В броне я чувствовал себя не совсем уютно, нет, не тяжёлая, просто громоздкая, а кольчуга, вдобавок, звенит. А нам ведь предстоит отнюдь не чапаевский наскок, а аккуратная диверсионная операция, так что лучше, чтобы нас услышали как можно позже.
Впереди виднелась низменность, вот только разобрать какие-либо подробности было затруднительно. Деревья, трава, кое-где стояли какие-то полуразвалившиеся постройки, всё остальное скрывал висящий в воздухе густой вулканический смог.
После, примерно, трёх часов спуска наши кованые сапоги перестали лязгать подковами по камню и тихо зашуршали по мягкой зелёной траве. Альпийские, мать их так, луга. Рай для скотоводов, овец и коров здесь гонять святое дело. Да только нет здесь ни овец, ни коров, и пастухов не видно. Нет дураков здесь стада гонять, чего доброго, самого как овцу прирежут и съедят. Как бы то ни было, а запах травы и цветов, смог кое-как перебить успевший надоесть запах серы. Ад уже не так сильно был похож на ад, посмотрим, что впереди.
Ещё через несколько километров, когда уже начало темнеть, заросший травой склон закончился, и мы вступили под деревья. Лес, вроде бы, самый обычный широколиственный, в то же время выглядел подозрительно. В воздухе стоял явственный запах гнили, а ещё меня удивила абсолютная тишина, такого в лесу просто не бывает, то пташка чирикнет, то белка прыгнет, то ёжик протопает. А этому лесу больше подходил эпитет «мёртвый». Даже комаров нет. Ну и вообще, атмосфера была тревожной. Это уже не к особенностям леса относится, а к нашему восприятию. Ясно было, что мы на территории противника. Все члены группы заметно напряглись, взгляды цепко шарили по сторонам, а руки не менее цепко сжимали оружие. Разве что Курт никак не отреагировал, создавалось впечатление, что у него напрочь отсутствуют эмоции или, по крайней мере, парализована лицевая мускулатура.
В лесу Эванс показал рукой направо и все послушно повернули. Через километр, или около того, группа вышла на старую грунтовую дорогу. Дорога знала лучшие времена, но всё ещё не заросла окончательно. По ней группа зашагала куда бодрее, всё дальше уходя вглубь вражеской территории. Пока шли, солнце окончательно село, фонарей у нас не было, да и опасно было их здесь использовать. Шедшего впереди Курта я не терял из виду только потому, что его гладкая лысина отражала свет звёзд и луны.