Паша помахал на прощание, экран плазменной панели погас, и в командном центре наступила тишина. Тягучая и глубокая, как дым сальвии в декоративных горшках-курильнях.
Я перевел взгляд на Гумилева, тот поспешил ответить прежде, чем прозвучал вопрос:
— Простите, Великий Магистр. Я не должен был показывать эту запись до тех пор, пока у вас не будет самой сильной армии. За это Павел Дуров обещал вернуть память. О моей прошлой жизни.
— Он не Павел Дуров! — рассерженно бросил я. — Это Паша, мой друг! Паша… — Тут я запнулся, пытаясь вспомнить его фамилию. — Он… короче, у него другая фамилия. Где он сейчас?
— Я не знаю, — пожал Гумилев плечами. — Он ушел незадолго до того, как вы здесь появились. Предупредил о вашем появлении, и велел включить вам эту запись, когда у вас будет самая сильная армия в мире. Еще… еще он просил сдерживать вас от контактов с соседями.
— Почему?
— Он сказал, что предают только друзья, поэтому лучше, если вы будете действовать в одиночку, — ответил Гумилев. — После этого он ушел.
— Куда? — спросил я.
— Он не любил рассказывать, чем он занимается за пределами города.
У Гумилева был несколько виноватый вид. А еще он хотел, чтобы я вернул ему память, или хотя бы рассказал, что для этого надо сделать. Но я понятия не имел, как ему помочь.
Я почувствовал дикое желание разбавить сознание чем-нибудь растормаживающим. Какой-нибудь дикий коктейль, чтобы привести мысли в порядок.
— Запрос на дипломатический визит от Егора Егоровича, — внезапно сообщил механический голос.
— Отклонить, — бросил я автоматически, и только в следующую секунду до меня дошло, что на связь вышел тот самый неуловимый хранитель. Тем не менее, я повторил. — Отклонить. Ответь, что я свяжусь с ним позже. Приготовить мотоцикл.
Я собирался ехать в лагерь безумцев, где Паша оставил чудо-линзу. Но перед этим решил задать пару вопросов Гумилеву:
— Значит, прежний владелец этого города, мой друг Паша… — начал я предложение, но закончить его не успел.
— Приближается армия Егора Егоровича, — объявил бесстрастный механический голос. — Войска в составе сто ополченцев прибудут в город через восемнадцать минут.
Столь мизерная армия вызвала у меня презрительную усмешку. Не став обращать на это внимания, я продолжил: