Группа окон, доходящих до пола, окружают вестибюль: с решетками и пуленепробиваемые, но выглядят шикарно. Старая, добрая федерализированная тюрьма. Первоклассный холл для худших недоумков. Камеры и жилые помещения находятся под землей. Мы невидимки. Навечно. Пока нам не разрешат два дня для посещений.
Или отъезд.
За окнами поезд с прямой дорогой в Калифорнийский Передовой Центр, который ждет нас на вокзале.
Я вижу протестующих через стекла позади забора, окружающего проход станции. Они колотят цепь кулаками, размахивая взад и вперед. Ждут нас. Их громкие крики слышны через пуленепробиваемое стекло.
Мы присоединяемся к линии осужденных. Некий высокий подонок скрежет зубами в мою сторону.
Он сильный, нет, намного сильнее. Он мог бы сломать мою шею пополам во сне. Его рукава закатаны, на руках веснушки. Должно быть, он был на свежем воздухе, занимался физическим трудом.
Его квадратная челюсть сжата, и ни один мускул на его лице даже не осмеливается дергаться, что заставляет меня задаться вопросом: он знает, кто я, или его выражение просто осталось таким. Охранники по обе стороны от него идут непоколебимо, будто втайне бояться до смерти идти рядом с ним.
– Кейси Харгроув, номер заключенного 92354, мужской номер – пять в Передовом Центре С. Отчет,– говорит его охранник, приложив палец к динамику.
Затем охранник провожает девушку с ямочками на щеках.
– Джасинда Глейзер, номер заключенной 48089, женский номер – четыре в Передовом Центре С. Отчет.
– Эвелин Ибарра, номер заключенной 39286, женский номер – пять в Передовом Центре С. Отчет.
Клянусь, вокруг меня в течение половины секунды стоит мертвая тишина. Открываются двери.
Вибрирующий звук льется в холл, как вода через пустынный каньон. Я оцепенела. Мои охранники тащат меня вперед.
Кулаки Джасинды сжимаются у нее за спиной: тонкие пальцы и белые костяшки.
Я избегаю шумную стену и откидываю голову к пасмурному небу – хочется показать в последней раз фак миру. Когда я заставляю себя вернуться на землю, мне жаль, что я не сделала этого.
Сотни людей кричат на нас, толкая доски с противоречивым текстом на заборе.
Передовой Центр = Покайтесь, варвары, дитя Божьего.
– Вы будете гореть в аду за то, что вы сделали, – визжит кто– то.
Женщина прижимает фотографию одной из моих жертв цепной связи. Она произносит мое имя. Эвелин.
Оно проходит через пространство, умножаясь.
Размножаясь. Эвелин. Эвелин. Эвелин.
Поезд ждет, тихий и магнитный — серебряная пуля на пути — готовый доставить нас в Калифорнию за несколько часов.
Я следую за линией заключенных к турникету. Джасинда кладет большой палец на панель, встроенную в свод станции. Зеленый свет начинает мигать над ней, и она проходит.
– Мисс Ибарра, большой палец правой руки, пожалуйста, – говорит мой охранник. Я подчиняюсь, и турникет разблокируется.
– ЭВЕЛИН.
Снова мое имя, только в этот раз резче и злее.
– Я надеюсь, что это больно, я надеюсь, что это чертовски БОЛЬНО.
Я следую вверх по лестнице, и потом в вагон.
Сидячие места выстроены линией у стен, стальные наручники на подлокотниках ждут нас с разинутой пастью.
Мой охранник прикрепляет мне на ухо какое– то прослушивающее устройство и провожает меня к моему месту, между Джасиндой и тощим парнем– коротышкой с прямыми черными волосами и очками Джеффри Дамера[2]. И вот десять из нас все вместе. Десять кандидатов в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти.
Кейси сидит напротив меня. Я наклоняю голову, бросая ему вызов. Другие кандидаты молчат, это так неестественно. Наручники застегиваются вокруг моих запястий, и наши охранники уходят.
Я узнаю двоих из моей компании. Пепельная блондинка с прической эльфа и возможностью разбить стекло с меня размером. Красочные татуировки тянуться по ее бледным запястьям и исчезают под рукавом.
Валери Крейн. Убила троих парней, повесив их тела. Мелькнул огонек узнавания в ее глазах – она знает, кто я, без сомнений. Я никогда не разговаривала с ней. Никто не наёб*ет Валери Крейн. Уж я– то знаю это.
Я также узнаю еще одного сумасшедшего ублюдка: студент из школы на Западном побережье. Он был арестован за продажу наркотиков и похищение нескольких подростков, которых пытал до смерти. Он был единственным из своего отряда, которого поймали. Заявил о своей невиновности, хотя без мотива. Его имя Гордон: бледный с копкой волос песчаного цвета и с острым подбородком.
С самодовольной ухмылкой он говорит:
– Кажется, леди печально известнее, нежели господа.