Фото Греты невинно улыбалось мне с экрана. Внезапно я ощутил укол вины за то, что плохо подумал о маме. Надо быть добрее к ней, хотя бы в мыслях.
Я молча таращился в телевизор, чувствуя себя очень странно. Неужели все это происходит на самом деле, здесь и сейчас?
Забавно слышать, как незнакомые люди обсуждают твой родной дом, о котором совсем недавно не имели ни малейшего представления. Разумеется, большинство телезрителей ничего не знали о Бетесде, поэтому репортеры пытались в нескольких словах описать наш городок. Некоторые говорили так: «Здесь берет начало замечательный туристический маршрут, ведущий в горы Сноудонии». Однако большинство были не столь добры. «Сонный городишко, живший за счет добычи сланца, которая давно пришла в упадок» или «Безработица достигла рекордных показателей в северных регионах Уэльса, и Бетесда, соседствующая с Бангором, страдает от ее последствий».
– Кем они себя возомнили?! – восклицала мама. Я с ней соглашался, пусть каждое слово репортеров и было правдой и я понимал, как наш городок выглядит в глазах остального мира.
Они видели забитые досками окна магазинчиков на Мейн-стрит и разноцветный мусор, который ветер гонял по парковке в Кей-Стар, но ничего не знали об отношениях местных, их готовности прийти на выручку соседу и других чудесных качествах Бетесды. Не знали и знать не хотели, полагая, будто отсутствие на улицах «БМВ» и «ренджроверов» каким-то образом послужило причиной жестокого убийства шестнадцатилетней девочки.
Они отчаянно хотели верить, что с ними такого случиться не может.
– Подонки, – сказал я, и впервые мама, услышав от меня плохое слово, не сделала мне замечания.
Позже я получил сообщение от Диона.
Никому ни слова. Запомни.
Я ничего не ответил.
Глава 2
– Офигеть! – На следующий день по дороге в школу Гвин накинул на голову капюшон, как будто это могло сделать его невидимым. – Здесь копов как собачьего дерьма. Они повсюду.
Он был прав. За каждым углом, на каждой улице стоял полицейский, внимательно следя за всеми, кто проходил мимо, как будто ожидал, что убийца набросится на следующую жертву прямо напротив кафе Бренды или около школы. Средь бела дня.
Чем ближе к школе, тем хуже. Копы у ворот, копы на автобусной остановке, копы, кольцом окружившие фотографов и репортеров, которые сгрудились на тротуаре, подобно разъяренной толпе. В те дни, сразу после смерти Греты, каждый входивший в школу оказывался в центре внимания.
– Как-то, блин, поздновато для всего этого, – сказал Гвин, кутаясь в стеганую адидасовскую куртку, словно мог таким образом спрятаться от камер.
И он снова был прав. Не припомню, когда последний раз видел полицейского на улицах Бетесды до того, как убили Грету. Копы выглядели несколько потрясенными, как будто их привезли из другой страны и они понятия не имеют, где что находится и кто здесь живет. Раньше они показывались, только чтобы унять драку или утихомирить народ на вечеринке в парке, которая стала слишком уж шумной.
– Делают вид, что теперь они на нашей стороне, – ответил я, протискиваясь через толпу.
Обычно полицейские посматривали на нас с брезгливым выражением, положив руки на пояс, из последних сил сдерживаясь, чтобы не потянуться за тазером[1]. Они ненавидели нас вплоть до последнего уик-энда, а теперь явились, чтобы защитить от алчных затворов фотокамер.
Мы словно прославились на весь мир. Повсюду сновали репортеры, пряча лицо за черными прицелами длиннофокусных объективов. Народ в школе стал одеваться опрятнее, использовать больше косметики, сбавлять шаг у ворот в надежде быть замеченным.
Конечно, и в школе полицейских тоже хватало. Но эти по большей части были в штатском – мужчины в строгих костюмах, женщины – в одежде скучных, глухих тонов: черных, серых, коричневых. Сразу было понятно, кто у них за главного. Она обратилась к нам на общем собрании в конце первого дня. Чрезвычайно важно, чтобы мы поделились любой информацией о Грете.
– Даже если вам кажется, что это не имеет к делу никакого отношения, – вещала старший детектив-инспектор Карен Дэвис. – Мы должны выяснить о Грете как можно больше, чтобы узнать, что с ней случилось.
Честно говоря, я не понял, какой в этом смысл. Никто из нас не смог бы объяснить, почему Грете вышибли мозги. Предположим, полиция узнает, что она плохо себя вела в школе или продавала наркотики… Разве это поможет? А что, если Грета была обыкновенной девчонкой – не умной, красивой, ангельски невинной принцессой с первых страниц газет, а просто… нормальной?
1