Я, жива!
Это второй самый счастливый день в моей жизни! Это так трогательно, я сейчас расплачусь.
-Уваааааааааааааааааааааааа.
Я что, отключилась? А куда пропали три волхва, бородатый дядька и черный плащ?
Какое приятное чувство. Ух какое не поворотливое тело.
Какая красотка! И так мило спит взяв меня в обнимку. Какая хорошенькая у меня мама. Не время предаваться приятным чувствам, нужно изучить обстановку, насколько это позволяет это ущербное тело и начать….
…ПЛАНИРОВАТЬ МЕСТЬ!
***
Первый день первого месяца цветения шестого года шестой эры.
Королевский дворец, комната Софии.
«Знаете, что? Не ведитесь на рекламу того, что реборны это круто и весело. Когда я вернусь в империю, то специально введу пытку младенцем. Руки и ноги до двух лет — это вообще неподвижные культяпки, которые команд слушаются через раз. Изо рта постоянно текут слюни, вместо слов непонятные стоны. И самое мерзкое, хочешь не хочешь, но ты обосрёшся и обоссышся и это фиксится только со временем.»
«Вообще всё моё младенчество можно описать измененной песенкой»
«Я не была, обычным ребёнком,
И не играла в погремушки.
Я сожрала у мебели, все ножки,
И на прислугу ставила, ловушки…»
«Словом, когда начали резаться зубки, начался форменный мебельный террор. Но поскольку мозг у меня был, я жрала только ножки стульев и тумбочек, а шкафы и серванты в которых было что-то ценное, я пыталась избегать, но зуд был сильнее меня. А насчет ловушек, это я так гнев выплёскивала. Спёрла моток ниток и ставила растяжки на подсвечники и вазы.»
«Порой я вспоминаю то время, когда была в утробе матери и только родилась. Мои мысли были столь хаотичны, обрывочны, не упорядочены. Просто непонятные куски фраз. Хорошо, что я тогда не умела говорить. Нагородила бы такой чуши несусветной. Видимо, это был стресс. Сейчас я куда спокойнее.»
«МЕСТЬ должно планировать с ледяным сердцем и спокойным разумом»
«Сейчас мне официально пять лет, хотя на деле я несколько старше. Не знаю почему они всё перенесли на три месяца, может обычай такой.»
«Ходить и говорить я начала в три года, а изучать замок и некоторые книги и того раньше. Как ни странно, их язык я не выучила, я его знала в какой-то мере. Этакий дикий диалект латыни, а письменность похожа на руны. Дело в том, что я сохранила большую часть знаний, а те, что нет, ощущение, будто тупым ножом отрезали. Если проще, я знаю, что строила солнечные панели, но имею только часть необходимых знаний или я помню, как под ностальгией по Навсикае решила создать того титана, и сделала, но не знаю, как. А есть и просто колоссальные пробелы в технических знаниях, особенно в материалах, а точнее в их получении. Какой смысл в знании всех тонкостей ядерного реактора, не зная, как добыть из руды уран и как его обогатить. Какой толк от текстолитовой платы, если ты не знаешь, как на ней дорожки вытравить. И самое ужасное, я имею большие пробелы в житейских воспоминаниях. Не помню лет десять и позапрошлой жизни, я даже не знаю, кто мои родители и меня это не волнует, как ни странно и из чего вышло весьма неловкое положение.»
Вдруг раздался лёгкостью стук в дверь, а за ним и нежный женский голос.
-Софи, маме можно войти?
-Конечно! — радостно выкрикнула та.
В комнату вошла женщина в прекрасном пышном белом платье с длинными до самой груди золотыми волнистыми волосами и нежным любящим взглядом посмотрела на сидящую за маленьким детским столиком девочку в миленьком красном платье, которая читала какую-то книгу.
-Ангелочек, нам пора. Гости тебя уже заждались.
Девочка же уставилась на неё умоляющим щенячьим взглядом.
-Ещё одну страничку!
-Соф, я и так уже отложила твой первый выход в свет на полчаса. Это само по себе нонсенс. Книга никуда не денется, завтра дочитаешь.
-Хорошо, — слегка разочарованно произнесла девочка, закрывая книгу и вставая со стула.
Когда она подбежала к королеве, то та немного присела и погладила девочку по голове, и они вместе пошли по длинному коридору в направлении банкетного зала.
Банкетный зал, в это же время.
Зал был воистину огромным и мог вместить не одну тысячу людей и те бы не почувствовали дискомфорта от переизбытка народа. А убранство его можно описывать часами, хрустальные люстры, в которых вместо свечей были камни дневного света, пол из белого мрамора и диковинным золотым узором, гигантские окна, закрытые бархатными занавесами, десятки столов, доверху заставленных различными кушаньями на золотых и серебряных блюдах и десятки слуг, снующих и тут, и там, разнося закуски и не давая бокалам дорогих гостей опустеть. А также музыканты играли приятную музыку для создания приятной атмосферы.