— Можно я сяду? — поинтересовался адвокат, оглядываясь в поисках свободного стула.
— Спасибо, Валентин, — сказала Исабель.
Управляющий понял, что в данной ситуации он лишний и, извинившись, вышел.
— Сеньор Пинтос, — холодно заметила девушка, — я прошу сделать это как можно скорее.
— Что?
— Я работаю.
Адвокат вежливо улыбнулся.
— Сеньорита Исабель, — начал издалека поверенный мадам Герреро, — я знаю, что я вам не очень симпатичен, но…
Исабель прямо взглянула на адвоката:
— Что — но?
— Но виню в этом вашу Бернарду…
Пинтос внимательно следил за реакцией девушки, но Исабель, не мигая, смотрела ему в глаза.
— Но я не хотел бы торопить события, — юлил он, — я всегда защищал интересы Герреро…
— Так, как если бы это были ваши собственные? — язвительно спросила девушка. — Не так ли?
Адвокат улыбался, но лицо у него было напряжено.
— Я хочу помочь вам! — произнес он энергично и настойчиво. — Позвольте, разрешите мне помочь вам, Исабель, пожалуйста.
Девушка прищурила глаза:
— Каким образом?
Адвокат переложил в другую руку платок, промокнул свое лицо и сказал:
— Значит, так…
Видно было, что Пинтос тщательно взвешивает каждое слово, прежде чем произнести его.
— Хорошенько проанализировав сложившуюся ситуацию, — неторопливо начал он, — я пришел к выводу, что можно отложить продажу вашего дома.
Это предложение было весьма заманчивым для Исабель, но она отвергла его.
— Я вам не верю!
— Как?
Адвокат стал торопливо оправдываться.
— Исабель, вы должны мне верить, — произнес Пинтос. — Не верьте тем наветам, что связывают с моим именем и именем…
Исабель решительно возразила:
— Я больше не верю словам! — Девушка откинулась на спинку стула. — И тем более вашим.
В этот момент Пинтос походил на побитую собаку. Он хотел что-то сказать в свое оправдание, но Исабель потребовала тоном, не допускающим возражений:
— Прошу вас уйти, мне нужно работать.
Адвокат был потрясен.
— Сеньорита Исабель…
Герреро нажала кнопку селектора и громко произнесла:
— Валентин, зайдите, пожалуйста, ко мне!
Дверь моментально отворилась, и в кабинет решительно вошел управляющий делами.
— Сеньорита Исабель, — четко произнес в ожидании приказаний Армандо.
— Проводите сеньора, — сказала девушка, указав кивком головы на Пинтоса, — он уже уходит.
Валентин подошел к адвокату:
— Сеньор…
Адвокат медленно встал и, бросив мимолетом загадочный холодный взгляд на хозяйку, молча удалился.
Ранчо Коррадо находилось в Кальядо-Село, что на юге Аргентины, близ города Санта-Крус. Вересо занимался сельским хозяйством.
Коррадо Вересо любил свое ранчо, любил свою семью, жену, дочь, племянников. Фанатично любил лошадей, знал в них толк и имел очень неплохих скакунов.
Коррадо Вересо после рабочего дня на ранчо сидел с десятилетней дочерью и рассказывал ей забавные истории. Мануэла была любознательной, доброй девочкой. Она внимательно слушала отца и постоянно задавала вопросы.
Коррадо не чаял души в своей дочери и всегда был рад остаться с ней наедине и поговорить по душам. Разговор продолжался долго, но ни отец, ни дочь не замечали этого, темы сменяли одна другую, и наконец беседа перешла на обыкновенную болтовню.
— Папа, — спросила Мануэла, — а что это за дяди приезжали сегодня к нам на ранчо?
— Какие?
— Ну, такой полный большой и с ним маленький, — пояснила девочка.
— А-а… — протянул Коррадо.
Сеньор Вересо встал из-за стола, подошел к раскрытому окну и, достав сигарету, прикурил ее.
— С этими господами, — задумчиво сказал он, — я поеду в конный клуб в Буэнос-Айрес.
— А зачем?
— Чтобы увидеть несколько интересующих меня лошадей.
Девочка оживилась.
— Это там лошади преодолевают препятствия?
— И лошади и наездники, которые преодолевают препятствия, — уточнил Коррадо, — а еще там есть дети твоего возраста, которые учатся ездить верхом на лошадях.
— Интересно.
— Думаю, да.
— А почему ты не учишь меня, папа?
Отец сконфузился.
— Я сам не умею. — Он затушил сигарету и вернулся к дочери. — Мне нравятся лошади, но я на них не сажусь.
— Ты возьмешь меня в этот клуб, когда мы поедем в Буэнос-Айрес? — спросила Мануэла.
— Конечно же, я свожу тебя, куда ты только пожелаешь, дорогая, — пообещал он дочери.
Девочка захлопала в ладоши.
— Мы и Руди сможем взять с собой?