Тварь питалась мертвецами. Мы ехали на катафалке.
– НЕТ! – крикнула Мэг. – Не трогай его! – Она поковыляла вперед, занося мечи, но у нее не было сил сражаться с гулем.
Оттолкнув ее плечом, я встал между ней и монстром и начал одну за другой выпускать в него стрелы. Они с искрами ударялись об иссиня-черную шкуру твари, оставляя дымящиеся и, к моей досаде, не смертельные раны. Пернатый Памперс, рыча от боли и извиваясь при каждом ударе, пошатываясь, двинулся ко мне.
Вот он в пяти футах от меня.
Вот уже в двух: выпустил когти и готов вцепиться мне в лицо.
Вдруг позади меня раздался громкий женский голос:
– ЭЙ!
Услышав это, Пернатый Памперс отвлекся, и я, воспользовавшись моментом, отважно плюхнулся на зад и пополз подальше от его когтей.
Пернатый Памперс моргнул, удивленный появлением новых зрителей. В футах десяти от нас стояла разношерстная компания фавнов и дриад, их было около дюжины и все они старались спрятаться за спиной долговязой девушки с розовыми волосами, облаченной в доспехи римского легионера.
Девушка пыталась справиться с каким-то метательным оружием. О боги. Манубаллиста. Тяжелый римский арбалет. Это кошмарные штуки. Медленные. Мощные. Печально известные своей ненадежностью. Она наложила болт. Взвела рычаг – руки у девушки при этом дрожали так же, как и у меня.
В это время слева от меня в траве стонала, пытаясь встать на ноги, Мэг.
– Ты толкнул меня! – возмущалась она, явно желая сказать этим «Благодарю тебя, Аполлон, за то, что спас мне жизнь».
Девушка с розовыми волосами подняла манубаллисту. Длинными подкашивающимися ногами она напоминала мне детеныша жирафа.
– П-пошел прочь от них! – приказала она гулю.
Пернатый Памперс одарил ее порцией фирменного шипения и плевков:
– ЕЩЕ ЕДА! ВЫ ВСЕ ПРИСОЕДИНТЕСЬ К ЦАРСКИМ МЕРТВЕЦАМ!
– Чувак, – один из фавнов нервно почесал живот под футболкой с надписью «НАРОДНАЯ РЕСПУБЛИКА БЕРКЛИ», – это не круто.
– Не круто, – эхом отозвались несколько его приятелей.
– ТЕБЕ МЕНЯ НЕ ОДОЛЕТЬ, РИМЛЯНКА! – зарычал гуль. – Я ИЗВЕДАЛ ПЛОТЬ ТВОИХ СОБРАТЬЕВ! ПОД КРОВАВОЙ ЛУНОЙ ВЫ ПРИСОЕДИНИТЕСЬ К НИМ…
ХЛОП!
В грудь Пернатому Памперсу воткнулся арбалетный болт из имперского золота. Мутные глаза гуля округлились от изумления. Римская легионерша, казалось, тоже была ошарашена.
– Чувиха, ты попала, – заметил один из фавнов так, словно этим она задела его нежные чувства.
От гуля остался лишь прах да перья. Болт с глухим звуком ударился о землю.
Мэг, хромая, подошла ко мне:
– Видел? Вот как нужно было его убить.
– Ой, замолчи! – буркнул я.
Мы повернулись к нашей неожиданной спасительнице.
Девушка с розовыми волосами задумчиво рассматривала кучку праха, подбородок у нее дрожал, будто она вот-вот расплачется.
– Ненавижу этих тварей, – пробормотала она.
– Тебе уже приходилось с ними сражаться? – спросил я.
Она посмотрела на меня так, словно я задал оскорбительно глупый вопрос.
Один из фавнов легонько толкнул ее локтем:
– Лавиния, чувиха, спроси, кто эти ребята.
– Э, точно. – Лавиния прокашлялась. – Вы кто?
Я с трудом встал и попытался собраться:
– Я Аполлон. Это Мэг. Спасибо, что спасли нас.
Лавиния вытаращила глаза:
– Аполлон, в смысле…
– Это долгая история. Мы везем тело нашего друга, Джейсона Грейса, в Лагерь Юпитера для погребения. Вы нам поможете?
У Лавинии отвисла челюсть:
– Джейсон Грейс… мертв?!
Не успел я ответить, как со стороны Двадцать четвертого шоссе раздался полный ярости и боли вопль.
– Хм, слушайте, – сказал один из фавнов, – эти гули вроде как охотятся парами, да?
Лавиния сглотнула:
– Да. Пошли ребята, мы проводим вас в лагерь. А там уж поговорим, – она встревоженно указала на катафалк, – о том, кто умер и почему.
3
Не могу я жвачку жевать и гроб тащить одновременно. И что?
Сколько нужно духов природы, чтобы нести гроб?
Ответ на этот вопрос мне неизвестен, поскольку все дриады и фавны, кроме одного, разбежались и попрятались за деревьями, сообразив, что нужно будет делать. Последний фавн тоже был готов ускользнуть, но Лавиния схватила его за запястье:
– Нет, Дон, даже не думай.
В глазах Дона, прятавшихся за стеклами радужных очков, отразилась паника. Его бородка затряслась, и этот тик напомнил мне о сатире Гроувере.
(Если кому интересно, то фавны и сатиры – это, по сути, одно и то же. Фавны – римский вариант сатиров, и они не отличаются особым талантом к… да и вообще ни к чему.)