— С такой дамы как ты пылинки нужно сдувать. — Говорит он. — И ни один герцог не позаботится о тебе так, как я смогу позаботиться.
Стук копыт. Смех прекращается. Голубки прячутся в высокой траве и с содроганием сердца наблюдают как мимо проезжают какие-то люди на телеге.
— Это мои, на рынок едут, надо их догонять.
Шутливо откланявшись ей парнишка выскакивает из травы и как ни в чем не бывало заскакивает на телегу.
Повозка уезжает, а вместе с ней к закату катится горячее летнее солнце. Адриана понимает, что ей нужно спешить, она вскакивает и…
Глаза опять погружаются в темноту. Тела касается холодный бархат, запах сырости и плесени мешается с ладаном.
Адриана не сдерживается и кричит во все горло. Да что они себе надумали, ее хоронить? Она жива-живехонька, ее сердце стучит в груди, девушка слышит, как оно бьется о ребра, ее щеки пылают — невеста знает это, так как все тело горит огнем.
— Господи, да что там происходит?
Комнату освещает свет свечи. Перед ней стоит юноша в ночной сорочке. С крючковатым носом и черными волосами, аккуратно подстриженой бородой и с такими знакомыми глазами… Пламя свечи трепыхается в его руках, черные стены превращаются в темно-фиолетовые, проступает шкаф, письменный стол и окно, занавешенное черными шторами.
— Кто вы? Что это за место?
— Не беспокойтесь, госпожа, меня зовут Леон и отныне я ваш пасынок. Вы потеряли сознание и отец приказал отнести вас сюда, надеюсь, вы довольны комнатой.
— Довольна? Да это же самый настоящий склеп! Тут запах стоит, как в могиле, я думала, что погибла.
— Я тоже так думал первые лет пять своей жизни, не переживайте, привыкните.
— Не собираюсь я к этому привыкать, а уж тем более делить ложе с твоим отцом. Меня выдали замуж, но так и знай в гробу я лежать не буду!
— Помилуйте, госпожа, или мне уж вас называть матушкой? Все это не имеет никакого смысла, у отца уже есть наследник и в новых он не заинтересован.
Адриана немного отошла от шока. Из туманного сна она вернулась сюда, в этот жуткий особняк что отныне был ей домом. Как и говорила служанка, черт оказался не таким страшным, как его рисовали в книжках.
Юная невеста встала с кровати. Она обнаружила, что кто-то переодел свадебное платье в ночную рубашку. Оставалось только надеяться, что это был не Бенджамин, а кто-то из его слуг, хотя все они касались трупов и были отвратительными.
— Если твой отец не заинтересован в наследниках, тогда зачем ему жена? — С каждым словом девушка становилась все увереннее. Кем он был? Простым гробовщиком. А она — дочь знатного человека, их род шел от двоюродной тети главного советника королевы, она заслуживала уважения к себе!
— Маргарита, моя бывшая мачеха, работала в нашем бюро. Она создавала венки для похорон, чистила могилы и выполняла прочую работу, на которую у нас не было времени. В наше время так трудно найти хороших работников, к тому же бесплатных.
— То есть меня сюда привезли чтобы я на кладбище пахала?! Вы в свою семью знатного человека приняли, а не какую-то там чернь! — Не сдержавшись Адриана влепила Леону пощечину, да такую что тот чуть не отлетел к стене. На удивление он спокойно на это отреагировал.
— Говорите что хотите, леди Адриана, но это место — мой дом, и я не вижу в этом такой трагедии как вы.
Сказав все, что думал, сын гробовщика вышел в коридор. Девушка закрыла за ним дверь и вновь упала на кровать. Уткнувшись лицом в подушку она залилась слезами. Эти стены видали и большие трагедии, они поглотили горькие горячие слезы как поглощали плесень и десятки, сотни трупов.
— Похоронили раньше времени… — Шептала она той ночью, пока наконец-то не уснула.
На следующее утро девушку разбудила служанка и подала ей одежду. Длинное черное платье напоминало монашеское одеяние, и все же было сшито из лучших тканей и расшито узорами. Одевшись новоиспеченная жена, следуя указаниям прислуги, спустилась к завтраку.
Обеденный зал располагался слева от гостевого, от туда же можно было попасть на кухню. Окна в этой комнате выходили на склеп где теперь, как член семьи, покоился ее брат. Стол из темного дуба был застелен белой скатертью над ним, словно коршун над добычей, нависала огромная люстра. Она была слишком большой, словно взятой из другой комнаты.
Бенджамин и Леон уже сидели за столом. Столовые приборы так же лежали справа от мистера Тейкера, туда Адриана и села. Слуги принесли какую-то кашу, они ели молча, но к концу обеда новый муж попросил жену задержаться.
— Отправишься в дендрарий, слуги проводят. Там на большом столе лежит список клиентов и их пожелания. К полудню чтоб первый заказ был готов, со вторым нужно закончить к вечеру, остальные предназначаются для уже похороненных, так что можешь не торопиться. Приступай к работе, живо!
— Я вам не пахотная лошадь я жена! Где это видано чтобы дама из знатного рода выполняла приказы?
Бенджамин коварно улыбнулся. Он так быстро встал из-за стола, что девушка не успела даже моргнуть. Мертвая хватка сжала ее нежную руку и потянула вверх, как котенка. Она вынуждена была встать.
— Слушай сюда, женушка, я уже трижды оставался вдовцом и четвертый раз переживу как-нибудь. Твои родители отдали тебя мне, спасая от скитаний по свету. Я был милостив к тебе и твоему брату, но теперь, раз уж ты хочешь остаться здесь, иди работай!
Этот взгляд проводил в последний путь не один десяток людей. Тяжелый, бездушный… И все же Адриана не отрывала глаз от этого человека. Она намерена была выиграть поединок и сражаться тем немногим, что у нее было.
— Не хочу я оставаться в мавзолее, и провести свою жизнь подле живого трупа тоже не хочу!
Резко разорвав зрительный контакт девушка ринулась к выходу, но слова мужа остановили ее прямиком у мраморной лестницы.
— Выгоню тебя и позор упадет на весь твой род, как ты в глаза своим родителям смотреть будешь, беглянка?
Только сейчас до нее дошло, что мама и папа не пустят ее на порог. Они дали ей кров и кровь, знатное происхождение и всю ту жизнь, которой она жила.
— Подумай об этом за работой. Леон, проводи ее!
Сын выполнил приказ отца. Еще вчера эта женщина влепила ему пощечину, а сегодня шла следом, словно призрак. Она побледнела, даже больше чем те трупы, так и упала бы на него если бы вовремя не усадил на стул. На какой-то миг Леону стало жалко свою мачеху и он решил с ней поговорить.
— Леди Адриана, послушайте меня, вам надо быть предельно осторожной. Если мой отец сказал, что надо делать венки — делайте, это не так то уж сложно. Если вы откажетесь то боюсь нам придется провести еще одни похороны.
— Хороните, я умерла еще вчера, когда меня посадили в эту клетку.
— Глупые вещи говорите. Послушайте, я ведь тоже не в восторге от решений отца, да и вас в качестве мачехи мне видеть не хочется. Но знаете что? Я послушно выполняю все его поручения и у меня появляется куча новых возможностей. Семейные узы — лишь формальность, в остальном же мы свободные люди. Подумайте над этим, миссис Тейкер, я приду в полдень проверить заказ.
Он ушел, оставив девушку одну. Как и говорил Бенджамин в оранжерее стоял большой стол, около него — коробки с ленточками и каркасами. Стекла пропускали солнечный свет, хоть и пожелтели от времени. Одна половина оранжереи была размытой — через стены невозможно было увидеть кладбище, а с кладбища — яркие цветы, другая же половина служила окном, стоящему тут открывался чудесный вид на сад. Прямо посреди стола лежал список заказов, на полдень было записано пять венков — от сестры, матери, брата и деда покойного, плюс один с надписью «ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ».
Переступив через себя юная гробовщица села за работу. В конце концов она любила плести венки, а это… не сильно отличалось, если не вдаваться в подробности.