Мирами, застывшая недалеко от меня, с перекошенным злобой лицом смотрела на врагов. Ее руки сжимали два меча, один из которых был чуть длиннее другого, и казалось, её клинки сейчас сами бросятся в бой.
Воинов на вскидку было тысячи две, и не было среди них магов, что говорило о том, что они знали, куда идут. Хотя, за ними нестройным рядом стояло человек двадцать, облаченных в просторные одежды и сжимавших в руках посохи. Но видно было, что пока они в бою непосредственного участия принимать не будут.
Взревев, огромная лавина пожирателей пришла в движение. И тут же им навстречу, прочертив яркие дуги, полетели стрелы, что при попадании в противника взрывались, разрывая врагов на мелкие части. И каждая из них находила цель, да и мудрено было промахнуться, стреляя по плотному строю врагов, что перли вперед, безо всякой тактики, стремясь смести людей одним мощным ударом, задавить количеством.
— Копья! — раздалась команда зычным голосом, и войско людей ощетинилось острыми иглами, что сияли ярче солнца.
Вперед строя вышел Гонтус и, вскинув руки, создал стену пламени и толкнул ее на пожирателей. Но стена получилась откровенно слабой, высотой всего метра в два. Пойдя вперед, она спалила едва ли с десяток врагов. Ошеломленный неудачей, он попробовал еще раз, но вновь стена получилась маленькой, даже меньше предыдущей.
Молния, ударившая сверху, разнесла штук пятьдесят тварей, после чего тоже быстро погасла.
Скользнув за спины воинов, Александр в шоке стал говорить сам с собой. Из его несвязной речи я сумела выделить главное — что тьма высасывает не только источник, но и значительно ослабляет плетения.
Прислушиваясь к его размышлениям, я невольно отвлеклась и пропустила момент, когда лавина тварей достигла рядов витязей. Удар тьмы был страшен, поле боя мгновенно окрасилось в красный цвет. Рев пожирателей смешался с отчаянными криками людей, что встали стеной на пути тьмы. Враги не были однородной массой. Среди них попадались как особи высотой больше двух метров, так и совсем маленькие, едва достающие до пояса взрослого мужчины.
Последние стремились проскользнуть между плотных рядов витязей, по пути пытаясь полоснуть острыми как бритва когтями незащищенные ноги воителей. Таких стремительно добивали волхвы, чьи посохи оказались страшным оружием в умелых руках. Но все же врагов оказалось намного больше людей. Гонтус с Главой Громовых били из-за спин витязей магией, но я заметила, что они очень экономно расходуют силы. Да и с каждым разом их удары становились все слабее и слабее.
При этом лица мужчин как-то сразу осунулись, постарели, будто не эфиром они били, а жизненной силой, что стремительно убывала, забирая оставшиеся годы жизни.
Артефакты, что висели у них на груди и прежде горели ярким светом, почти потухли. И лишь у Ириски он сиял так же ярко, как и раньше. Она, стоя возле бесчувственного тела Влада, неумело сжимала в руках небольшой клинок и явно собиралась использовать магию лишь для защиты. На не по-детски напряженном лице застыла решимость умереть, но не допустить к телу брата тьму.
Я, застыв за строем витязей, ждала возможности вступить в бой. Лезть в гущу схватки смысла не было, могли свои же зацепить, поэтому я, вместе с Мирами просто ждала подходящего момента. Хотя, девушку мне было откровенно жаль. Конечно, то, что она не боится крови, сомнения не вызывало, но вот ее одежда… Обычные джинсы и майка — это ни разу не кольчуга, или хотя бы кожаный доспех. Одно касание когтями, и можно читать отходную молитву. Да и сама Мирами — не воин, привыкший биться в строю, а скорее, диверсант, заточенный на удары из тени.
Но сегодня, я думаю, мы все узнаем, кто и чего стоит. Но если мы выживем, если Влад придет в себя, то я клянусь, отхожу его ремнем по заднице, и только пусть попробует мне сопротивляться! Сначала расцелую, а потом изобью, да, именно в такой последовательности…
…Упав на колено, я поднырнула под руку пожирателя, рассекая его пополам. Устало поднявшись и вытерев пот вперемешку с кровью с глаз, устало оглядела поле боя, не сдерживая слез, что катились по моим щекам.
Пожиратели ожидаемо прорвали ряды витязей, и правильная схватка превратилась в свалку. Воины, разбившись на двойки, умело прикрывали друг другу спины, с каждым ударом уменьшая количество врагов, но, казалось, меньше их от этого не становилось. Даже самому непосвященному было видно, что мы безнадежно проигрываем. Прошло не больше десяти минут сначала боя, а нас уже осталась едва ли треть. И при этом главные твари еще не вступили в битву, держась в отдалении. Даже отсюда можно было разглядеть довольную улыбку Папы Римского, стоящего в компании нескольких своих приспешников в кольце крупных пожирателей.