– Мы встанем, небеса мне в свидетели, и жестоко отомстим! И лишь ветер будет гулять над могилами врагов, ибо некому будет на них приходить!
Внук, его гордость, его сила, надежда рода, которую чуть не потеряли. Мальчик вобрал в себя все самое лучшее, чем по праву гордилась их семья. Крепкий телом, разумный не по годам и с открытой, чересчур открытой душой. И это хотели уничтожить, выпить, растворить! Твари!!! На него опять накатила ярость.
Чуть успокоившись, Громов старший, предался иным размышлениям.
– Что же там произошло? Мастерски спланированная атака на поместье, пока все были отвлечены ею, вражеские лазутчики сумели незамеченными пробраться к алтарю рода и уволочь парня. Явно им кто-то подсказал и помог, но кто? О дне инициации знало всего 3 человека. Да уже и не важно. Они погибли при атаке, теперь и не спросишь. И все таки. Архимаги Вяземских должны были высушить Влада за минуту, даже с учетом возросшей силы, а они нашли семь высушенных мумий и вполне здорового Влада. Это он их, или ему помогли? Но кто, как и, главное, зачем? Проще добить и забрать все, чем делиться. Одни вопросы, и ответов на них пока нет.
Влада перевезли в Тверь, в усадьбу главы дружественного рода, Виктора Изборина, где он решил спрятать внука. В пути Николай Владимирович попытался вылечить мальчика, но вся магия стекала с него, не удавалось проникнуть внутрь. При попытке заглянуть глубже, его сильно тряхнуло током. Опытный маг понял, что если бы это попытался сделать кто-то другой, его бы просто поджарило. А так просто предупредило, почувствовав дружественную кровь. Видимых следов повреждений не было, но тело юноши периодически каменело, как будто разом напрягались все мышцы. В такие минуты внук начинал тяжело дышать, и по его телу пробегали электрические разряды. Только под утро он успокоился, и забылся спокойным сном, так и не приходя в сознание.
Николай Громов принял решение вернуться в московское поместье и готовиться к очередной вражеской атаке, а внука оставить здесь.
Про то, что Изборины дружны с Громовыми, никто не знал. Сильный род артефакторов уже много лет тайно служил Громовым, являясь хранителями знаний рода. Это знание старый глава передавал новому. Больше в это никто посвящен не был. Именно тут можно было переждать бурю, и легенда для внука была давно готова. Кольцо-артефакт, скрывающий силу, был надет на палец Влада сразу по приезду в поместье.
– Ничего, – легкая усмешка тронула твердо сжатые губы старика, – поживет простым человеком. Силу пока надо скрывать от посторонних.
О том, что Влад – Громов, знал только сам глава рода Избориных. Для остальных он был дальним родственником, приехавшим с севера на учебу. И такой реально существовал, как заготовка под будущую легенду. Проехал всю страну и прибыл в поместье ровно в тот момент, когда появился и сам Громов младший. После этого его место занял Влад, а у Избориных появился новый слуга, помощник на кухне.
– Пора будить парня, освежить его знания о легенде, и возвращаться в Москву. – решил Николай Владимирович. – Отсутствие главы могут заметить те, кому этого знать не нужно.
Мимо прошла служанка и вошла в комнату Влада. Раздался визг, и девушка тут же вылетела обратно. Раскрасневшаяся, испуганная, глаза бегают. Дышит, словно загнанная лошадь.
– Он там, там, голый стоит… – выдохнула она. И рванула по коридору.
– Эх, молодежь – подумал, улыбаясь, старик. – Ну, голый – и что? Совсем Витя своих служанок разбаловал. А если бы он раненый лежал, тоже бы бегала? Ай ладно, ну ее. Раз стоит, значит, стоит (каламбур однако), значит, здоров. Не о том мысли… – и вошел в комнату.
Виктор, как всегда, проснулся рано, хоть и не выспался. Ночка была та еще. План, который они разработали с Николаем, вступил в силу, и когда ночью к нему ворвались Громовы, все было готово. Парня положили в комнату, вызвав лекаря. Тот долго крутил головой, но сказать что-либо определенное так и не смог. Внешне все нормально, а внутрь лезть он опасался.
– Сила внутри парня бурлит, а что за сила – понять невозможно. – попытался объяснить он, – но вот то, что она уничтожит любого, кто полезет глубже, это точно.
Лекарь был родовой, и язык за зубами держать умел, но рассказывать ему о происхождении силы внутри парня, естественно, никто не стал. Так что лекарю осталось только порекомендовать покой и уйти, оставив Виктора неприятно удивляться бессилию лучшего врачевателя рода.
О том, что Николай Громов в поместье, не знал никто. Для всех он был просто сопровождающим племянника, приехавшего на учебу, который по пути заболел. Минимум грима на лице – и его никто не узнал, да и не стремились узнать. Любопытных в роду Избориных не было.