В Индии на одной радиостанции по утрам читали мои утверждения. Но эти люди не упоминали мое имя, а просто приводили цитаты из моих книг. Ко мне стали приходить сотни писем, в которых меня извещали о том, что меня обкрадывает некая радиостанция.
«Не беспокойтесь, - отвечал я людям. - Не важно, упоминают ли они мое имя. Поистине значимо лишь мое послание. Они трусы. А может статься, что им по душе мое учение, просто они выслуживаются перед правительством».
В Индии все радио- и телестудии принадлежат правительству. Если журналист произнесет мое утверждение, упомянув при этом мое имя, его могут просто уволить. Поэтому в течение полугода министры, слушая в своих кабинетах радиопередачи, в которых цитировали мои речи, даже не предполагали, что все эти слова имеют какое-то отношение ко мне. Но остальные радиослушатели знали о том, что Индира Ганди позаимствовала эти речи, а вовсе не сама выдумала их. И люди начали искать исток, из которого берут начало все трансляции этих программ.
Кончилось все тем, что я встретил режиссера этих радиопрограмм. Ему нравился мой подход к жизни. «Меня осуждают, - признался он. - Я получаю сотни писем с обвинениями в плагиате. Меня упрекают в том, что я не упоминаю о вашем авторстве. Но как только я сделаю это, мою программу сразу же закроют. Я буду продолжать ее до тех пор, пока чиновники не догадаются, в чем дело».
Так и произошло. Чиновники сообразили, из какого истока черпает информацию этот журналист, и закрыли его программу, а самого журналиста уволили. «Меня убрали из-за этой самой программы, - написал мне он. - Люди стали слать премьер-министру письма, в которых писали ей о том, что я краду целые абзацы из книг Ошо».
А премьер-министр сама не чиста на руку в этом отношении. Мне прислали ее лекции, и я обнаружил, что некоторые выдержки из них слово в слово повторяют мои лекции. Но я всегда придерживаюсь того мнения, что истина должна достигать людей любыми способами, через кого угодно.
Я полагаю, что если сильные правительства мира настолько боятся меня, что не разрешают мне въезжать на территорию своих государств даже в качестве туриста на три, четыре недели, если они так бессильны при всех своих высоких полномочиях, что не разрешают мне остановиться даже на ночь в своем аэропорту, хотя это мое законное право...
В Англии мой самолет стоял в аэропорту, так как пилотам нужно было отдохнуть. Согласно правилам, пилоты должны отдыхать, отработав определенное количество часов. Они могли поднять самолет в воздух только утром. У меня было право остаться в отеле в аэропорту, но мне отказали, как будто в отношении меня действуют какие-то иные законы!
Один мой приятель, путешествующий вместе со мной, случайно увидел официальную бумагу, которую оставил на столе чиновник, запретивший мне остаться в гостинице. Чиновник отошел в туалет, а в это время мой приятель увидел, что бумага содержала правительственные инструкции... Не успел я приземлиться в Англии, а соответствующие запретительные предписания уже были готовы. В них значилось, что в случае моих попыток остановиться в отеле меня следует посадить в тюрьму, так как я опасный человек.
Но из гостиницы в аэропорту невозможно попасть на территорию страны. Чиновники предусмотрели все варианты развития ситуации, согласно которым со мной следовало поступать тем или иным образом. В Англии нам пришлось провести ночь в тюрьме, хотя мы не совершали противоправные действия. Просто мои пилоты не могли лететь свыше отведенного срока. Английское правительство подготовилось к нашему появлению. Их решение препроводить нас за решетку было не спонтанным, а хорошо спланированным.
Парламенты некоторых стран приняли решение не пускать меня на территорию своих государств. У Европы есть свой парламент... На днях меня осведомили о том, что в настоящее время мое дело рассматривается в этом самом европейском парламенте, олицетворяющем все парламенты их континента. Чиновники принимают решение о том, чтобы запретить моему самолету даже приземляться в любом аэропорту Европы.