Так дело обстоит не только с тобой. Почти все люди сталкиваются с такими чувствами. У них слабые корни, а без сильных корней обещание здорового цветения тысяч цветов так и останется обещанием. Почему твои корни хилы? Потому что ты лишаешь их силы.
В Японии есть деревья, которым четыреста или даже пятьсот лет, а высота их всего лишь сантиметров десять. Разведение таких деревьев считается искусством. Я же считаю это откровенным убийством. Многие поколения садовников поддерживают эти деревья.
Представьте себе дерево, которому пятьсот лет. Вы видите, что его ветви стары, хотя и малы. Перед вами все равно как крохотный старичок, но ствол деревца покачивается, листья шуршат на ветру. Суть в том, что садовники сажают росток в горшок, у которого нет дна, и потом стригут ему корни. Когда корни показываются из земли, их просто срезают. Люди ничего не делают с самим деревцем, а всего лишь срезают корни. У какой-нибудь семьи есть маленькое дерево, которому пятьсот лет, и все эти годы поколения старательно стригут корни. Такое дерево может прожить тысячи лет, но оно ни разу не зацветет, не принесет плоды.
То же самое происходит с людьми во всем мире. Их корни с самого детства неминуемо отстригают.
Каждому ребенку приходится быть послушным. Вы режете его корни. Вы не даете ему возможность подумать о том, стоит ли ему соглашаться с вами. Вы не позволяете ребенку принимать собственные решения. Вы не разрешаете ему нести ответственность за самого себя. Вы отнимаете это понятие и прячете его за красивым словом «послушание». Вы отнимаете у ребенка его свободу, индивидуальность с помощью простой стратегии: вы повторяете, что он всего лишь ребенок, который ничего не смыслит в жизни. Родители все решают за ребенка, а он вынужден быть абсолютно послушным.
Послушный ребенок пользуется уважением. Но именно из-за такого вашего отношения к нему вы исковеркаете ему жизнь. Он вырастет, но все же не повзрослеет. Он постареет, но так и не расцветет, не принесет плоды. Он будет жить, но его жизнь не будет напоминать танец, песню, праздник. Вы уничтожили в нем главную способность, которая делает человека оригинальным, подлинным, открытым, которая создает в нем цельность.
Когда я был ребенком... в нашей семье было много детей. У меня было десять братьев и сестер, при этом у нас жили дети моих двоих дядей... Я же видел, что уважали тех детей, которые слушались взрослых. И тогда я понял (причем не только в отношении моей семьи, но и всех детей на свете), что если я хочу пользоваться уважением окружающих, если хочу стать респектабельным человеком, тогда я не смогу развить свою индивидуальность. Еще в детстве я отказался от всякой мысли о респектабельности.
«Мне нужно сделать тебе заявление», - сказал я отцу. Он беспокоился всякий раз, когда я подходил к нему, потому что знал, что я доставлю ему какие-то неприятности. «Для общения с отцом ты выбрал слишком официальную форму, - ответил он. - Дети иначе разговаривают с родителями». «Я делаю заявление всему миру, который в настоящий момент отождествляю с тобой, - не смутился я. -Мои слова обращены не к отцу, а к обществу, всей народной массе. Я заявляю о том, что отказываюсь от всякой мысли о респектабельности, поэтому никогда ничего не требуй от меня ради нее. Иначе я поступлю прямо противоположным образом. Я не могу быть послушным человеком. Это не значит, что я всегда буду всем докучать. Просто я сам буду принимать решение, подчиняться мне или нет. Ты можешь сделать мне некое предложение, но решение я оставляю за собой. Если я почувствую, что мне хочется выполнить поручение, я так и сделаю, но не потому, что подчинился, а потому, что так велит мне мой разум. Если я почувствую, что поручение неправильно, то откажусь выполнять его. Мне очень жаль, но тебе придется ясно осознать, что мое “да” не будет иметь никакого смысла до тех пор, пока я не научусь говорить “нет”».
Подчиненность уродует вас, ведь вы не можете отказаться, вынуждены соглашаться. Когда человека лишают способности говорить «нет», его «да» обессмысливается. Человек ведет себя как робот, его превратили в робота. Поэтому я сказал отцу: «Вот мое заявление. Можешь как согласиться со мной, так и не согласиться. Но я решил быть последовательным, чего бы это ни стоило мне».
Таков уж мир... В нем почти невозможно быть свободным, думать свободно, решать за себя, полагаться на собственный разум. Везде (в церкви, храме, мечети, школе, университете, семье) от вас ждут послушания.
Не так давно меня арестовали на Крите. Мне не показали ордер на арест. «Вы ведете себя как преступники», - заметил я полицейским. «У нас есть ордер, но он написан на греческом языке», - ответили они. «А у вас есть ордер на обыск?» - спросил я их. У них не было такого ордера, они даже не подумали получить его. «Вам приказали арестовать меня за порогом моего дома, - сказал я. - А в дом вам входить нельзя. А между тем, вы не только проникли в мое жилище, но и подняли меня с постели, хотя Анандо попросила вас подождать пять минут, чтобы разбудить меня. Вы не ждали несколько минут. Вы сбросили Анандо с крыльца высотой в четыре фута на землю, засыпанную гравием. Потом оттащили ее и арестовали без всякого ордера. Но единственное ее преступление заключалось в том, что она попросила вас чуть-чуть подождать, а тем временем она приведет меня к вам, и вы покажете мне свои предписания».