Вы можете заглянуть в гигантские теологические трактаты христиан, великие труды индуистов, мусульман, иудеев - все они полны ученых мыслей, сложных для понимания. И чем эти книги сложнее, тем больше их уважают. Если люди не могут понять что-то, они считают это образцом величия, таинственности и недоступности. Разумеется, они питают уважение к таким книгам.
Индуисты пишут свои религиозные трактаты на санскрите, который никогда не был живым языком. На этом языке никогда не говорили люди на рынке. На нем вели беседы мудрецы. Но эти люди активно сопротивлялись переводам индуистских книг на другие языки. Мне было интересно узнать, почему они не позволяли переводить свои книги. Вообще-то, им следовало радоваться возможности перевести свои священные писания, чтобы распространить их в самые дальние уголки земли. Изучив эти писания, я понял причину.
А причина заключается в том, что их книги просто хлам. Язык и в самом деле сложный, люди не понимают его, поэтому и проявляют к нему такое уважение. Как только эти книги перевели на языки обычных людей, они сразу же утратили свое величие и духовность. Их строки стали звучать очень обыденно, поскольку больше не возникали трудности с пониманием речи.
То же самое верно в отношении других священных писаний - например, иудейских. Раввины все еще предпочитают пользоваться ивритом. Но это не живой язык, зачем за него цепляться? Однако его звучание воздействует на ум, и тот считает, будто слышит нечто таинственное, недоступное пониманию, священное, запредельное, чтобы вы могли в ответ на все эти речи лишь упасть в поклоне на землю. Стоит лишь перевести эти книги на нормальный язык, и они сразу же превращаются в макулатуру. Оказывается, это совсем не то, в чем вы нуждались.
Ни одна из этих священных книг не учит любить, они преследуют другие цели. Ни одна из этих священных книг не учит тому, как достичь свободы. Ни одна из этих священных книг не рассказывает вам о вас, о вашей жизни, о том, как привнести в свою жизнь праздник. Они повествуют о Боге! Я ни разу не встречал человека, у которого были бы какие-то затруднения с Богом, людей не касаются эти тексты. Вас волнует Бог? А Святой Дух? Все это не имеет никакого отношения к жизни людей.
Ум наполнен лишним, ненужным барахлом. В уме не остается места для реальности, которой следует жить. Итак, даже ваш величайший теолог смыслит в любви не больше, чем вы. Он не понимает, что такое свобода, никогда не интересовался различием между личностью и индивидуальностью.
В университете у нас один профессор читал лекции о религии. Послушав его несколько дней, я встал и сказал: «Я считаю, что вы говорите о пустяках. Я не знаю здесь ни одного студента, которого бы интересовал Бог. И мне кажется, что данный предмет и вас не особенно волнует». Я жил с ним по соседству и знал, что его волновало, прежде всего, поведение собственной жены.
«Вас беспокоит ваша жена, - сказал я. - Вы можете обсуждать этот конкретный предмет. Тема Бога слишком абстрактна. Я никогда не замечал, чтобы вы размышляли о Боге дома. Вы рассказываете о Боге, тогда как сами не приобрели личный опыт в отношении его, вы не занимались поисками Бога. Вы набиваете умы этих невинных людей бесполезными идеями. Поговорите лучше с нами о любви!»
Профессор рассердился и приказал мне идти за ним к директору. «Я могу пойти даже к Богу, - отозвался я. - Не надо угрожать мне». «Разве ты не боишься?» - спросил он меня, когда мы шли по коридору. «А чего мне бояться? - удивился я. - Бояться должны именно вы! Я знаю студентов. Им интересно узнать о любви, этим же интересуетесь вы сами. Я скажу директору, что если он мне не верит, пусть спросит вашу жену. Тогда он узнает, что я подразумеваю».
«Ты усложняешь себе жизнь», - заметил профессор. «Я максимально упрощаю себе жизнь, - парировал я. - Можно собрать всех студентов, и они подтвердят, что интересуются любовью. Одни студенты пытаются ухаживать за женщинами, но получают отказ. И именно это мучает их. А другие студенты пользуются успехом у женщин. Когда избранница некого счастливца отвечает согласием, у него тоже возникают трудности, но уже иного рода».
«Пожалуй, тебе лучше не идти к директору, - решил профессор. -Я передумал». «Я никогда не поворачиваю назад, - ответил я. - Если вы не пойдете к директору, я пойду к нему один». «А я говорю, что этого делать не нужно», - напирал профессор. «Может быть, вам и не нужно никуда идти, но это важно для меня, - объяснил я. - Мне нужно подвести итоговую черту, потому что для меня любовь представляет собой религиозное явление, а Бога я таковым не считаю. Бог это всего лишь гипотеза. Он ничего не значит, поскольку не имеет ни к кому прямого отношения. Любовь это религиозное явление. До тех пор пока любовь не изучат во всей ее полноте, человек обречен быть несчастным, хотя мог бы наполнить свою жизнь божественным духом. Он мог бы сотворить для себя рай, но порождает ад, так как лишен разумности. Любовь, без сомнения, целое искусство. Кому интересен Бог? Руководствуйтесь здравым смыслом в своих уроках. Мы пришли к вам изучать религию, а не чушь».