Мне, к слову, тоже интересно.
— Вот не поверите, как-то не довелось приносить, — Михаил Иванович произнёс это преехиднейшим тоном.
— А вот ему, похоже, довелось… и ведь я слышал о подобных случаях. Погодите… Белыницкая резня. Помните? В позапрошлом году. Ещё в газетах писали. Там тоже почтенный отец семейства, правда, не купец, но из чиновьего люду, зарубил топором супругу, четырёх дочерей, а заодно уж кухарку, бонну и собаку. А после перерезал себе горло…
— Карп Евстратович, дело, конечно, громкое. И слыхал я. Более того, проводил расследование…
— Да?
— В иных громких случаях, наподобие этого, к расследованию прикрепляется дознаватель от Синода, дабы исключить, скажем так, вероятность внешнего воздействия. Некоторые твари ловко пробираются в душу. И бывает, что с виду человек человеком, а по натуре — давно уж одна оболочка. Но в том доме тьмой и не пахло. Обыкновенное безумие. Гибецкий, как выяснилось, давно уж вёл себя… своеобразно. Да и горячительным злоупотреблял. А тут одно с другим, вот и… к сожалению, сие тоже нередкое явление.
Вздох.
— Тут только гадать останется, что к нашему нынешнему делу относится, а что нет…важно не то, что было в прошлом, а то, чего нам ждать в будущем.
Вот-вот.
— Тут более-менее ясно. Взрывов, пробоев и волнений, — откликнулся Алексей Михайлович. — И, полагаю, начнут они с меня…
— Возможно, тебе бы уехать? — предложил Карп Евстратович.
— Уже уезжал. Не помогло.
Тут я с ним согласился.
— Нет… надобно иначе. Совсем иначе… в общем так, Карпуша, организуй завтра встречу с репортёрами. Раз уж слухи пошли о моём выздоровлении, то пора себя миру явить. Расскажем о чуде и прочее…
— Лёшка, это же…
— Они всё равно придут. Заявим, что, раз уж мне тут поздоровелось, то тут я пару дней и пробуду, а после вернусь к трудам своим праведным. А чтоб им веселее было, чтоб не затягивали с покушением, заявлю, что отныне трудиться буду рядом с Государем.
— Там им достать вас будет сложнее, — Михаил Иванович хмыкнул. — Думаете, кого-то особого пришлют?
— Вне всяких сомнений. Для них это вызов. Дело чести, если, конечно, вовсе можно говорить о чести у подобных… людей.
Не, говорить можно, отчего ж нельзя.
Да и люди там очень даже разные. В том и беда, что разные.
— Всё равно как-то это… рискованно. Да и зачем? Место нам известно. Наблюдение…
— Удивлюсь, если оно там не ведётся.
— Ведётся, — сознался Карп Евстратович. — Пока примечаем, но… кое-что интересное уже есть. Хозяйкой дома числится некая Эльжбета Новицкая, вдова. Супруг её, к слову, никогда-то на каторге не бывал, да и в целом обыкновенный купец, который на старости лет вздумал приобрести молодую жену. В браке пробыл три года, после чего скончался. Был суд за наследство. У купца имелся сын от первого брака, который не имел намерений делить батюшкино имущество с молодой вдовой. Завещания покойный не оставил, процесс грозил быть долгим, да вот пасынок нашей Эльжбеты взял да и скончался.
— Скоропостижно? — уточнил Алексей Михайлович.
— Скоропостижней некуда. Ограбление. Точнее, если по-модному, экспроприация в пользу бедных. И свинчатка в ухо, за сопротивление. Тогда ж скончалась и супруга этого молодого человека, а иных наследников не осталось.
— Следствие?
— Проводилось. Однако у вдовы наличествовало алиби. Она весь вечер провела в костёле, молилась за душу покойного Новицкого. Да и в целом характеристику ей дали отменнейшую. И кротка, и набожна, и просто чудо… наследство она распродала. За деньги приобрела старый особняк в Петербурге, в котором и обитает. И да, городовой в прошлом году сменился. А нынешний начальнику околотка зятем приходится.
— Чтоб… — Алексей Михайлович выругался.
— Вот именно. Чтоб…
— Эй, — меня окликнули. — Парень, ты как-то?
Как-то.
Надо подниматься, пока в совсем уболевшие не записали.
— Всё… уже нормально, — я держусь за лестницу обеими руками. Длины поводка пока хватает, а Тень не лезет внутрь.
— Светлый явно чей-то, — Карп Евстратович продолжает рассказ. — Трижды задерживали, и трижды отпускали. Ни разу дело до суда не дошло. Запрашивать бумаги не стал, как и слишком уж интерес обозначать.
— Он знает явно больше остальных, но… кто ещё?
— Пока рано говорить. Наблюдение не так давно поставил. Рабочие заглядывают точно. По вечерам там собрания, ну и раздача помощи. Вещи там, продукты и прочее. Ещё бывают студенты. С виду. Пару гимназистов, если по форме глядеть. Устанавливать будем, но это дело небыстрое. Думаете, он заглянет? Алхимик этот?