— Всенепременно… тот юноша, о котором говорил Савелий… Симеон?
— Семён Барышников. Из крестьян. Отчислен в позапрошлом году. К слову, за драку.
— Даже так? А акция та?
— Была. И да, задерживался в числе прочих. Однако после проведения разъяснительной беседы был отпущен, как проявивший сознательность и желание сотрудничать. Это так, по протоколу если.
То есть, Сёмушка у нас стукачок?
— Возможно, к слову, тоже чей-то агент. Сами понимаете, некоторые это дело не регистрируют… но тут тоже сложно порой разобраться, кто и на кого реально работает, — Карп Евстратович чихнул. — Видите, правду сказал. Так вот, в университет Барышников вернулся, но продержался там две недели. Случилась неприятная история с другим студентом. К слову, тоже весьма способным… да, дворянского происхождения. Сколь знаю, там была замешана одна барышня.
— Двое студентов и одна барышня, — хмыкнул Алексей Михайлович. — И что же могло пойти не так?
— А то, что Барышников был бит, после чего обидно высмеян. И да, та сторона не явила должного благородства, а барышня, присутствовавшая при драке, позволила себе шутить. Но даже не в том беда. Следующим днём Барышников не нашёл ничего лучше, чем плеснуть сопернику в лицо кислотой… пострадали глаза. Университет, конечно, попытался замять дело, оплатив целителей, но Барышникова отчислили.
И тот затаил в душе обиду, что на систему, что на дворянство.
Тут более-менее ясно.
— Понятно, — Алексей Михайлович замолчал, но ненадолго. — Отличный кандидат. Обиженный. И более-менее обученный. Карпуша, а ты пошли кого, пусть порасспрашивают средь студентов. Он ведь не один такой. Ещё и до взрыва в Зимнем многих отчисляли, а теперь и вовсе боятся, перестраховываются, чтоб только гнева не вызвать. И за дело, и так, случайных, кто стоял, слушал и не донёс… вот и плодятся, молодые, талантливые да обиженные.
— Перевербовывать станем?
— Это надо бы, но не сейчас. Пока просто посмотреть. Если через кого выходить на Алхимика, то через таких. Обычные рабочие ему мало интересны, а вот чтоб обученные, этих всегда нехватает. Есть у тебя люди среди студентов?
— Не особо. Мои-то все постарше этой братии… а там настроения такие, что, если кто и хотел бы пойти работать, не рискнут.
— Это и плохо. Очень плохо… надо будет решать и студенческий вопрос, — вздох Алексея Михайловича был полон печали. — Всё надо будет решать… ладно, потом настрадаюсь. А средь ваших, Михаил Иванович, друзей часом… нет кого?
— Мои друзья, как вы изволили выразиться, в иных учреждениях учатся. Так что увы, не обрадую…
— Ясно. Тогда ждём… сумеешь там своих людей подвести? К дому? Оно, конечно, шансов мало, но скажи, чтоб ни днём, ни ночью глаз не спускали… и как только сюда придут, так сразу и начинай. Дом изолировать. Всех, кто там… до особого распоряжения.
— Может, раньше?
— Нет…
— Почему? Зачем допускать это покушение, если можно не допустить⁈ На подходе возьмём и…
— Затем, что ты и вправду надеешься лису в её норе поймать? Нет, Карпуша… мы-то пробовать будем, но я не столь наивен. Хорошо, если получится приметить его среди тех, кто в дом заглядывает. И то, мнится мне, что навряд ли. Мальчишка этот, Барышников, сколь бы ни хорохорился, там на подхвате. Не дорос он ещё до серьёзной работы. А значит, будет тот, кто дорос…
Пауза.
И почти вижу, как хмурится Алексей Михайлович. Трёт подбородок, головой покачивает, с мыслями соглашаясь. А рядом терзает, треплет усы Карп Евстратович, силясь тем самым успокоить натуру.
— И что бы они ни придумали, засветятся. А поскольку не дураки, то поймут, что громкое покушение взбаламутит это болото. Одно дело там, за границей, можно всегда отговориться, что меня не наши, а их социалисты приговорили. И другое дело — тут. Это заявка, манифест, что, мол, дело революции живо… и значит, с этою заявкой твоё отделение тоже зашевелится…
— Думаешь…
— Лабораторию они постараются вывезти. Если не целиком, то те части, которые полагают ценным. Уж больно дом этот ненадёжен. И тот, кто ими командует, это знает, как и то, что городовые и полиция будут смотреть в другую сторону лишь до определённого момента. Одно дело — незаконные собрания, и другое — покушение. Так вот, твоя первоочередная задача не помешать им, а поглядеть, куда повезут. Издали, Карпуша… лиса — зверь хитрый, она и тени запаха сторожиться. Так что не спугни.