— Сёма, ну откуда им про Дарвина знать? — произнесла Светлана с укоризной.
— Точно, — а вот Симеон явно обрадовался. Нет, если он сейчас ещё про Дарвина задвигать станет, я не выдержу. — Не важно. Главное, что способности появились. И закрепились. Хотя и не у всех. А значит, что?
— Что? — послушно спросил Метелька.
— Значит, поместив людей в определённые условия мы можем вызвать определённые изменения…
Чего⁈
— А главное, представьте, какие перспективы перед человечеством откроются, если эту энергию использовать не стихийно, но обдуманно⁈ Если изучать её. Ставить опыты…
— На людях? — я всё же не удержался.
— Какая разница… эти земли, они по сути ничьи. И в то же время — это шанс! Шанс для человечества измениться! Там нет власти царей и попов, там нет бояр и аристократов, там…
Благодатные поля, посеред которых текут молочные реки с кисельными берегами. Бери и черпай.
— … там истинная свобода. Возможность с нуля создать общество совершенно нового образца…
Только кто и чем за это платить станет?
Хотя звучит красиво. Как там пелось? Земли новые — tabula rasa. Расселю там новую расу — Третий Мир — без деньги и петли, Ни республики, ни короны…[2] помнится, финал у этой истории был так себе.
— Сёма, — Светлана решительно поднялась. — По-моему ты увлёкся.
И поглядела так выразительно-выразительно.
Отчего Симеон смутился и сказал:
— Да… извините. Я, кажется, утомил…
Ещё как.
Хотя и подумать есть над чем.
— Да не, тут всё одно больше заняться нечем, — Метелька протянул тетрадочку Светлане. — Тоска смертная…
Он явно хотел добавить ещё что-то, но дверь в палату открылась.
— Доброго дня, — раздался женский голос, а я мысленно подавил вздох. Ну, конечно, надо было понять, что сестрица не усидит на месте. — Не помешала?
[1] Рецепт вполне реальный, насколько действенен, не знаю. Но читая подобные рецепты, поневоле начинаешь ценить современную медицину
[2] «Юнона и Авось». Очень люблю это произведение, которое как по мне, совсем не о любви, а скорее о попытке мужчины-идеалиста отыскать свой собственный путь.
Глава 18
Глава 18
В России существуют тайные противозаконные сообщества, имеющие целью ниспровержение государственного устройства всего существующего порядка и водворение полнейшей анархии.
Из записки графа Палена Его императорскому Величеству. [1]
— Нет-нет, что вы, — Светланка протянула руку. — Доброго дня! Мы с вами не знакомы, но очень рада… а вы родственница, да?
— Очень дальняя, — Татьяна руку приняла и осторожно пожала. — А вы?
— Светлана. Мы познакомились с ребятами, а потом я узнала про взрыв на фабрике! Это ведь ужас… ужас просто какой! Я так испугалась…
— Понимаю. А уж я как испугалась, — вот вроде голос у сестрицы спокоен и миролюбив до крайности, а меня прям до костей пробрало. Чуялось в этом голосе нечто обещающее. И отнюдь не тепло с сочувствием. — Я давно говорила, что им там не место…
Татьяна вошла в палату.
Осмотрелась.
И главное снова вот, как это у неё получается? Платье на ней простенькое, невзрачное даже. Халат поверх него белый, местечковый, надо полагать.
Сумочка.
Шляпка.
А ощущение, что как минимум венценосная особа визитом почтила. И чую это не только я. Симеон вон разом подрастерял свой пыл, сгорбился, отступил к стеночке, прижался, точно пытаясь с нею сродниться.
— Но мальчишкам свойственно проявлять упрямство, даже если оно граничит с глупостью… — Татьяна задержала взгляд на Симеоне.
— Это Сёма. Симеон, — поспешила представить его Светлана, на которую весь этот аристократизм на повышенных тонах явно впечатления не произвёл. То ли привычная, то ли блаженная. Склоняюсь ко второму.
— Кажется, я вас где-то видела…
Но руку Татьяна протянула.
А вот Симеон в эту протянутую практически вцепился, затряс, при этом не спуская какого-то одновременно удивлённого и восхищённого взгляда с Танькиного лица. И что-то мне этот взгляд категорически не понравился.
— Сожрём? — Тьма явно почуяла подходящий момент.
Возможно. Но позже. Жрать людей за неправильные взгляды, на жизнь там или на женщин — невежливо.