— Простите? — Николай Степанович повернулся.
— Это я не вам. Это я так… а Тимоху — да, ранили. У него ещё приступы случались, такие… ну такие, — я и руками взмахнул. — Совсем тяжко становилось.
— Тяжко? Ну да, я полагаю, что тяжко. Подобные повреждения мне случалось видеть дважды, — Николай Степанович поднял взгляд от очков. — И оба раза, к сожалению, выявляли их уже после смерти пациента… пациентов. Нет, нет, прошу не волноваться. В вашем случае угрозы нет, мы имеем дело лишь с последствиями травмы. Мозговое вещество, конечно, сохранило следы повреждений, остаточные, да и те… нервная ткань, чтоб вы знали, куда хуже поддаётся воздействию, нежели любая иная. Проще излечить огромный ожог, чем восстановить маленькое повреждение мозга. Поэтому так сложно работать с мозговыми ударами. А в вашем случае повреждения были, пусть и небольшие, но весьма многочисленные. Как бы пояснить…
Он поднял взгляд к потолку.
А в приоткрытую дверь пробралась Тьма, причём не с пустыми руками. То есть, с полной пастью будет правильнее. Тень, придавленная ею, была мелкой и ещё живой. Во всяком случае она извивалась, пытаясь освободиться. Но Тьма держала крепко.
— Представьте, что в него выстрелили картечью. Вы знаете, что такое картечь?
— Представляю, — ответил Мишка, изо всех сил стараясь не пялиться в угол. Тьма, подобравшись к кровати, под который скрывался Призрак и Буча, выплюнула добычу. И та, явно обрадовавшись оказии, попыталась под кровать шмыгнуть.
Ну и была придавлена когтистою лапой Птахи.
Та щёлкнула клювом, перехватывая тень, а потом крылья расправила и застрекотала. Ну, попыталась. Стрекотать с набитым ртом, я думаю, сложно.
— Вот… только в качестве поражающего элемента использовался не металл, а силовая компонента. Какая — увы, без понятия. Я даже стихию затруднюсь определить. Эта компонента не оставляет внешних следов, но в то же время, оказавшись внутри тела, не распадается, как должно бы, поскольку сила вне тела и контроля лишь энергия, а любая энергия имеет свойство рассеиваться. Эта же продолжала действовать. Каждая капля стала отдельным очагом, который продолжал воздействовать на организм. А организм, в свою очередь, пытался сопротивляться.
Я мало что понял, но вот Татьяна слушает презадумчиво. Пальчики подняла, в подбородок упёрлась. И выражение лица упрямое.
— Его лечили, — сказала она. — И да, ранение было до… пожара. Тимофею становилось то лучше, то хуже… а потом… потом получилось то, что получилось.
Птаха, выплюнув тень, спешно ткнула её клювом в макушку. А потом подпихнула в сторону кровати. И Буча высунулась-таки, чтобы обнюхать вяло трепыхающуюся тварь. Она ткнулась с одной стороны.
С другой.
И тварь грозно зашипела. А Буча, прижавшись к земле, шипением же и ответила, чтобы потом резким движением вцепиться в хвост тени.
Вот и умница.
Детям надо хорошо кушать. Даже если остальным смотреть на это неприятно. Мишка чуть побледнел, да и я отвернулся. Всё-таки зрелище не из приятных.
— К сожалению в тех случаях, о которых я говорил, мне не довелось застать пациентов живыми. Да и тела были доставлены в не самом лучшем состоянии… — Николай Степанович повёл плечами. — Как-то здесь сквозит, что ли… надо будет сменить палату. Хотя…
Свободных наверняка не так и много. В нынешней вон шесть кроватей, а заняты лишь две. И то из реально болеющих лишь Метелька. Прям совестно стало.
Слегка.
— Да нет, — говорю. — Нормально всё. Это вы просто притомились. Сил потратили.
— Спасибо вам огромное, — сказала Татьяна и вполне искренне.
— Мы заплатим, — эх, Мишка. Вроде ж умный человек, а иногда как ляпнет, так прям и тянет затрещину отвесить. Вон, Николай Степанович аж покраснел от возмущения.
— В этом нет нужды, — сказал он сухо и глянул на моего братца сверху вниз, что смешно, потому как роста в Николае Степановиче немного. Но всё равно получилось.
— Р-ря, — рявкнула Буча, явно поддерживая хорошего человека. А потом вернулась к тёмной неподвижной кучи, из которой выдёргивала куски и их же заглатывала.
— Так вот, я видел, что организм изо всех сил пытался ограничить эти… очаги. Я и об их существовании догадался по своеобразным пустотам, которые остались в мышцах, костях и мозговом веществе. Мне даже сперва подумалось, что это кисты, но нет… впрочем, это уже скорее вопрос сугубо медицинской классификации. Главное, что малого количества силы хватало, чтобы поддержать жизнь и борьбу тела с внутренним источником заразы, но было недостаточно, чтобы эти источники ликвидировать. Тем паче целительская сила никак не воздействует на энергию иного рода. И я допускаю, что ваш целитель был щедр, но… то, что кажется большим человеку, часто недостаточно, чтобы исцелить болезнь.