— Спасибо, — её Мишка бережно разгладил и отложил в сторонку. — А говорили, что дней десять понадобится, чтобы выправить. Видите, раньше управились. Прям радует это…
Сиплый скривился.
— Ну и на кой оно надо было? — поинтересовался Мишка. — Почему нельзя было просто оформить? Деньги то всё одно через тебя шли?
Молчание.
Упрямое такое. Вот не люблю упёртых. Я ж не садист. Мне оно тоже без удовольствия допросы допрашивать. Но порой приходится. Утюги в нынешнем мире, конечно, уже имеются и местами даже электрические, но тут дом простой, деревенский. Так что, чую, придётся действовать по-простому, по-народному, кочергою.
— Купила бы эта ваша… кстати, кто она?
— Старуха одна, — Сивый моргнул и скривился. — Не губи! Заставили меня! Клянусь…
— Говорят, что для клятвоотступников в аду отдельный котёл приготовлен, — пробурчал я. — А почему, кстати, Сивый?
— Казимирка сдал?
— И он. И не только он, — Мишка подтянул стул поближе. — Другие вон тоже говорили… так чего вдруг?
— Так… по случаю. Если есть добро, то зачем пропадать? — Сивый пожал плечами.
— Значит, дело не в доме? — уточнил Мишка.
Молчание.
— А хочешь, я ему палец сломаю? — предложил я, прикинувши, что этак, душевными беседами, мы до утра говорить можем. И как знать, не явится ли утром по наши души грешные иной кто, из серьёзных. То, что у нас тут легко всё вышло, играючи даже, — чистой воды везение.
Не ждали они опасности.
Не готовились.
Годами работали по схеме и уверились, что та идеальна. Частое заблуждение. Но вот если Сивый исчезнет, то… то могут забеспокоиться те, кто за ним стоит. А уж они совсем иных спецов пришлют.
— А сумеешь? — Мишка повернулся ко мне.
— Чего там уметь-то? В косяк засунул и дави…
Глаз у братца дёрнулся. И не только у него.
— Вы… не посмеете… — произнёс Сивый несколько неуверенно.
— Ещё, слыхал, что кочергу можно раскалить и в жопу засунуть. Правда, говорили, что если сердце слабое, то не выдержит. А потому сперва лучше просто поприжигать. Ну, показать, как оно.
— Печка остыла уже.
— Это да, — я поскреб макушку. — Недорабатываем.
Взгляд Сивого метался. И всё-таки… всё-таки он губы поджал, видом показывая, что будет молчать. Хотя боится. Вон, побелел. И по виску капля ползёт. А губы прям синюшные.
Этак и вправду сердце не выдержит.
Но ведь боится он не только и не столько нас. И это тоже интересно.
— Миш… а может, проще? Давай ты его Тьме скормишь?
— Я? А… конечно… давай… сейчас вытяну.
Тьма вилась тут, ластилась к ногам, как кот, осознавший, что вот тут, поблизости, кусок свежей печёнки лежит. И если постараться, то хозяин поделится.
Не может же он весь кусок в одну харю сожрать.
И в явь Тьма вывалилась с немалою охотой. И вот теперь Сивого проняло. Он не побледнел — он посинел, когда тонкие щупальца Тьмы коснулись его лица.
— У-у… убери! — просипел Сивый, пытаясь откинуться на стуле, чтобы избежать прикосновения. — У-убери! Убери это!
Его голос сорвался на визг.
— Я… я скажу…
Тьма с неохотой отступила, вытянулась, принимая обличье крупного пса. Правда, получился тот довольно уродливым: тощим, горбатым и с непомерно крупною мордой, на которой огнём пылали глаза.
Целых восемь.
Два крупных и три помельче вдоль морды.
Пёс оскалился и меж зубов вывалился язык. Раздвоенный. А вот слюда капала с него очень даже реалистично. И взгляд был выразительным.
Просящим.
— Я… просто… осуществлял… помогал… — дышал Сивый сипло, не сводя с Тьмы взгляда. А у меня где-то там, на задворках, обиженно клекотал Призрак.
Ему тоже хотелось показаться людям. Он ведь тоже красивый. И человек определенно оценил бы.
Ничего. Этому уже хватит. А в следующий раз, как очередной ценитель найдётся, — обязательно.
— Моё дело… присматривать… принимать информацию… руководить… в городе… уберите её!
Я дёрнул Тьму, заставляя скрыться с глаз долой. Не хватало, чтоб допрос закончился ввиду скоропостижной смерти допрашиваемого.
Вот только Сивый не успокоился.
— Она ведь тут? Тут ведь… да, тут… я чую… чую её.
Тут, тут. Вон, вытянулась на полу, у самых ног, и играет, выталкивая из чёрной лужи себя то одно, то другое щупальце. Те игриво касаются одежды, а может, и тела. Сомневаюсь, что Сивый мог ощутить прикосновения. Но явно нервничал.
— Что ты делал? — Мишка щёлкнул перед носом, переключая внимание.
— Я… меня… меня прислали… контора… деньги… — он выдохнул. — Я… платил нужным людям.