— Скажите… а вы не пытались понять, кто составил тот рецепт? Эликсира номер пять?
Тьма проникает глубже. И человеку не совсем это нравится. Движения его глаз ускоряются, ресницы дрожат и Николя делает шаг к постели.
— Погодите, — я выставляю руку, мешая приблизиться. — Ему всё одно не поможешь. Тень пытается понять, что с ним. Изнутри.
— Они способны проникнуть в человека?
— Честно говоря, я и сам не знаю, на что они там способны, но думаю — да. И внутрь, и… Тьма — тварь древняя, и людей она изучала по-всякому. В том числе изнутри. Правда, многое подзабыла.
— Любопытно. И да… в своё время я пытался добиться, чтобы Богдан познакомил меня с тем, кто дал ему рецепт. Я хотел кое-что исправить. Потом… потом, когда начал замечать неладное… в общем, он отказал. Он сильно изменился. Но это видно теперь, спустя время.
Знаю такую штуку.
Живёшь вот, живёшь, кажется, всё обычно и стабильно. И ты такой же, обычный и напрочь стабильный. А потом хлоп и отражение в зеркале вдруг меняется. Седина там. Второй подбородок проступает. Уши оттопыриваются и нос почему-то становится огромным. А потом понимаешь, что не только во внешности дело, что сам ты стал другим.
И те, кто вокруг.
— Когда же всё… закончилось и Богдан погиб, стало поздно. Первые полгода я провёл в монастыре. Там моё состояние пытались стабилизировать. Как-то удерживали разум и… и благодаря монахам я сумел его сохранить. Как и дар. Свет… свет выжег заразу, но гореть больно… и я физически не мог думать ни о чём, кроме этой боли.
Николя замолчал.
А я видел человека глазами Тьмы. Интересно… тело чистое, а вот в голове…
— У него в голове что-то, — сказал я и ткнул в черепушку. — Если повернуть на бок, не окочурится?
— Нет. Давайте я… так вот, потом, когда мне дозволено было покинуть стены, я оказался заперт в госпитале. Условия освобождения сперва были довольно жёсткими. Я даже жил здесь, в одной из палат. Полагаю, Карп Евстратович опасался, что за мной придут.
Или надеялся.
Почему бы и нет. Хороший ведь повод достать тех, кто придёт.
Кожа у человека влажная и какая-то скользкая, как у жабы. А вот пятно становится явнее.
— Здесь, — я нащупываю место. — Тут, если глубже… как бы такое… зерно, а от него в мозги тянутся нити… и что-то там в них делают.
— Позвольте? Вы смотрите. Я попытаюсь нащупать, но если увидите, что оно реагирует на силу, скажите.
Сила Николя полилась тончайшими ручейками, которые медленно просачивались сквозь кожу, попадая в кровь, и я видел, как пробираются они под черепушку. Тварь замерла.
— Тьма может её сожрать, но тут не факт, что успеет до того, как эта погань мозги скрутит.
— Тогда не будем спешить. Я хочу попробовать один манёвр… но мне нужно время. Постараюсь охватить весь объем… и да, кажется, есть. Надо же… — он замолчал на мгновенье. — Повреждения такие… едва заметные… отмирание групп нервных клеток, но… да… нарушение функции железистой…
Ничего не понимаю, но внимательно слушаю.
Умный он человек, а что дури натворил, так бывает.
— К вам никто не пришёл?
— Нет. Хотя… вру… была беседа с отцом Богдана. Тяжёлая весьма. Я рассказал всё, как было. Я ощущал свою вину, хотя он не стал винить. Но от этого не легче. Богдан… он и вправду был моим другом. А его убили.
Зеленая сеть сплеталась вокруг тёмного пятна этаким коконом.
— Я поставил метки, и теперь смогу влить силу, если…
Он не успел договорить.
Я ничего не делал.
Никто ничего не делал. Но эта дрянь в башке вдруг рванула, раскидывая тёмные коренья-отростки, каждый из которых дотянулся до метки Николя и всосал её.
— Что за…
Человек захрипел, запрокидывая голову. Его веки приоткрылись, обнажая налитые кровью белки глаз. Вспухли сосуды по обе стороны шеи, а губы приобрели лиловый оттенок. Тварь же, сожравши силу, поспешно отступила, сматываясь в крохотное зёрнышко. Вот только на каждой такой метке появилось по новому.
Человек осел на кровать, снова превращаясь в подобие мертвеца.
— Это… это что было? — в голосе Николя сквозила растерянность.
— Не знаю, — честно ответил я. — Мне кажется, что тварь почуяла вашу силу и забрала её. А потом… она как бы стала маленькой, как шарик. А на месте ваших меток возникли новые шарики… я могу попробовать…
А ведь случай хороший.
Отличный просто случай.
Вот только… сделать всё тишком не получится. Верить или не верить? Хороший вопрос. Николя доложит Карпу Евстратовичу, тут и гадать нечего. Но и без союзников мне не обойтись. Это я уже понимал.
Значит, вопрос лишь в правдоподобном объяснении.