Чтоб вас всех…
— Чтоб вас всех! — повторяет мои мысли Роберт Данилович. И долго, муторно, возится, вливая в лежащую силы. — Да у неё пневмония! И мне теперь тратиться? Я сколько раз говорил, что если они вам так нужны, то позаботьтесь. Их возвращают в ослабленном состоянии, так вы, вместо того, чтоб поддержать, и добиваете… подвалы эти…
Девушку окутывало зеленоватое свечение. Вот только зелень эта была какой-то плешивою, что ли?
— … зачем? Они всё равно не способны не то, что бегать, ходить долго. Отведите им нормальную комнату. Накормите. Оденьте тепло. Дайте пару дней отдыха и не понадобится никакой магии…
— Ты… это… не болтай.
— Но нет, вместо этого сперва гробите, а потом мне надо себя вычёрпывать, чтобы как-то…
Он отряхнул руки и поднялся.
— Если четвёртая в таком же состоянии, то…
— Не. Эта бойкая, — Стынь мотнул башкой. — Вчера вон цапнула, как привезли. Но не боись, доктор, ежели чего, то я туточки…
— Я не боюсь, — Роберт Данилович одёрнул полы костюмчика. — Давай уже. А то всю ночь провозимся.
Камера.
И снова, как те. Даже топчана какого нет. Прелая солома, тряпьё. Запах тоски и отчаяния, если те могут пахнуть. Но я ощущал его, как и Тьма.
— А кто у нас тут прячется… — Роберт Данилович снова преображается, натягивая маску доброго доктора. И ступает мягко, крадучись. — Не стоит, милая, я не причиню тебе зла…
— Только добро? — раздаётся усталый, но ехидный голос.
Чтоб…
Знакомый голос. До того знакомый, что я застываю.
И Роберт Данилович, поднимая лампу выше, невольно делает шаг назад.
— Вы… вы тут что, совсем подурели? — он сипит, будто горло вдруг перехватило. — Вы… вы понимаете, кого притащили⁈
— Лечи, давай.
А я смотрю на девушку. Она выглядит совсем не так, как в ту нашу, единственную встречу. Хотя тогда я тоже смотрел на неё вовсе не глазами. И наверное, встреть её на улице, не узнал бы. Как и она меня. Но вот сила, огонёк которой ещё теплится внутри, знакома.
Цветом? У зеленого великое множество оттенков. Или теплом? Или всем сразу? Я ощущал действие этой силы на себе. И потому, наверное, узнал сразу.
И голос.
Голос её ничуть не изменился.
— Это же… это же…
— Одоецкая, — с насмешкой подсказывает пленница. — Татьяна Васильевна…
Фрейлина из свиты Её Императорского Высочества, сестры государя. И внучка уважаемого лейб-медика. Какого, собственно, хрена она тут делает?
— Что-то не так? — она чуть склоняет голову и щурится. И взгляд её направлен за спину Роберта Даниловича. И тот оборачивается, взмахивает нелепо руками, а потом, вдруг смирившись, делает шаг.
— Я вам помогу, — теперь это звучит фальшиво. А я…
Я пытаюсь понять, что мне делать.
И не понимаю.
Нет, убить эту парочку легко. Тьма готова и даже ждёт разрешения. И дальше? Лезть в подвал и вытаскивать? Татьяну? А остальных? Я не смогу их бросить. Вместе же мы недалеко уйдём. Они и вправду еле на ногах держатся.
Ладно, допустим, из подвала я их как-то выведу, но это ж мелочи. Вяземка кругом. А четыре голых девицы, которые едва передвигают ноги — это не про быстроту и незаметность.
Чтоб…
— Не стоит сопротивляться, — Роберт Данилович протягивает руку. — Вы ведь ослабли. А это нам не нужно.
— На выкуп надеетесь?
— Несомненно. Не знаю, что с вами происходило, но я немедля уведомлю человека… который ведет местные дела о том, кто вы. И думаю, он найдёт способ договориться с вашими родственниками…
— Знаете, будь у меня больше сил, я бы сделала вид, что верю. Я бы даже подыграла… какая мерзкая у вас сила. Что вы с собой делаете?
— Зачем мне врать? — притворно оскорбляется Роберт Данилович. — Да, встреча несколько неожиданная. И моя репутация пострадает, если вы кому-то скажете, где мы встретились. Но вы ведь не скажете, поскольку тогда пострадает и ваша репутация.
Думай, Савка.
Эмоции надо придушить. От них пользы нет. Это молодой организм геройствовать желает. А вот мозги категорически против.
Тут ведь дело не в подвалах даже.
И не в этих двоих.
Скорее в том, что народу под рукой Короля не один Стынь. Тогда как? Бежать к Карпу Евстратовичу? Чтоб он поднимал жандармов? Поднимет… или нет? Жандармы сюда соваться опасаются. И пока соберет, пока… согласует?
Или ему согласовывать не надо?
Главное, время. Времени совсем мало. А мне отсюда выбраться. Найти его. Рассказать. Убедить, что не вру. Хотя он мне верит. Только… не захочет ли воспользоваться шансом? Да и будет ли он вообще на месте? А если не будет, тогда к кому?
— Не знаю, зачем вам врать. Но знаю, что вы врёте, — спокойно ответила Татьяна. — За силу спасибо. Что до прочего, то не тратьте слова попусту. Я понимаю, что живой мне не выйти. Надеюсь только, что Господь есть и вам воздастся по заслугам.