А то. С фантазией у бати проблем не было, это точно.
— Смотри, с одной стороны крышка является частью основной конструкции, — Мишка перехватил что-то и повернул ко мне, показывая эту белую крышку, на которой виднелись части рун. — Вот здесь контакт проводящих элементов, скрытых под камнем. Как он это сделал, не знаю… надо разбирать. Но зазор сверхмалый, тоньше волоса.
Надо.
Разбирать.
А лучше разнести эту богомерзкую конструкцию к чертям собачьим.
— Но вот сюда заливался матричный раствор, который поглощал входящий поток энергии…
Склянка.
И Мишка лёгким поворотом снимает её, встряхивая. Не знаю, как раствор, но внутри была тягучая белесая жижа, чем-то похожая на ту, уже виденную ранее.
— Что это? — жижа слабо светилась, но я и на расстоянии ощущал исходящую от неё энергию.
— Это… это, Сав, если я правильно понял, то, из-за чего Громовых и вырезали… ты что-нибудь слышал о мёртвой воде?
Глава 6
Сложность излечения ран, нанесённых существами кромешного мира, в первую очередь состоит в отравлении организма силой их. И здесь нельзя с полной уверенностью говорить сугубо о материи, ибо в первую очередь страдают энергетические каналы, особенно, если пациент является дарником. На наш взгляд, столкновение столь разных энергий приводит к угнетению врождённого дара с последующим ослаблением всего организма. При этом усвоение внешней, целительской энергии, затруднено. Однако куда опаснее случаи, когда собственный дар пациента под влиянием кромешной силы, дестабилизируется и обращается против своего носителя, видя в нём опасность. К счастью, подобные ситуации крайне редки, однако вероятность их возникновения статистически достоверно возрастает по мере усиления собственного…
Можно считать, что я в сказку попал?
Правда, сказка такая… с необязательным хэппи-эндом.
— Это та, которая любые раны зарастить способна? — уточняю, вспомнив, что у меня в целом с мёртвой водой ассоциируется.
Реально, только сказки.
— По слухам… — Мишка держит склянку осторожно. Кажется, он и дышать в её сторону опасается. — Точнее я думал, что это всё слухи и только…
— А оно не только.
— Выходит, что не только.
— Так…
— Слышал про Евсеевых?
— Не-а, — признался я.
— Весьма богатый род. И сильный. С немалыми связями. Даже государь к их мнению прислушивался.
— И?
— Дар у них яркий. Землю чуют. Камень. Породу. Не Демидовы, но тоже с камнем дело имеют. Шахты держат. И года три тому аккурат новую вели. Тут мнения расходятся. То ли серебряная, то ли золото. То ли и вовсе… иной металл, — это Мишка произнёс после заминки. — Случается такое, если пробой был или полынья долго держалась. Сила меняет мир.
Это я уже не единожды слышал.
— И шахта обрушилась?
— Именно. Как и почему — это уж самим Евсеевым известно. Там изначально сложно всё было, если наследник самолично на выработки явился. И шахту он вёл. И засыпало их крепко. Откопать откопали. Его даже живым, но вот поломало крепко. Его в Петербург везли, не чаяли, что доедет, хотя четвёрка целителей сопровождала. А после уж личный, государев, занялся. Но…
Целители не всемогущи, это я тоже слышал. Хотя здешние могут куда больше тех, оставшихся в прежнем моём мире.
— Умереть Евсеев не умер, но и излечиться не излечился… там… верно и вправду непростая порода была, потому что раны его то и дело открывались. Слухи ходили, что того и гляди о смерти объявят. А потом вдруг он объявился на императорском балу.
Воскресши из мёртвых. Хотя… я одного такого, воскресшего, лично знаю. И мёртвая вода не при чём.
— Как понимаешь, меня там не было. Не вышел я положением, — Мишка наклонил банку, и сияющая жижа медленно, как-то округло, поползла к краю её. — Меня тогда, если честно, и вовсе в доме быть не должно было. Чуть раньше прибыл, чем оно планировалось, но это не важно. Помню, как дед отчитывал моего кузена. Тот, кажется, вновь позволил себе лишнего. И в отношении людей, которых дед надеялся видеть союзниками. Выговаривал так… резко довольно. А кузен и ответил, что Евсеевы не первые и не последние, кому может мёртвая вода понадобится.
Свечение было неравномерным, оно то становилось тише, отчего вода в колбе делалась похожей на жидкое серебро, то вдруг вспыхивала, будто выплёвывая скопившуюся силу. Мишка повернул склянку в одну сторону, потом в другую. И, ухватив за крышку-камень, крутанул. Та и отделилась.
Логично, если подумать.