— С фонарём — это мы да, не подумали, а вот лампа была, — память подкинула нужную информацию. — Керосиновая, вроде. Там, у входа должна стоять.
Так-то подвал освещали две лампочки, яркие, огромные, куда большего размера, чем в матушкиной или Савкиной комнатах. Но электричества не было, а лампа вот нашлась. Даже с керосином. Не скажу, что свет её полностью разогнал тьму, но…
— Чувствуешь? — спросил я Мишку, который крутил башкой, напряжённо прислушиваясь к чему-то.
— Не знаю. Такое… странное вот ощущение… не пойму, что не так. Но не так.
— Холодом шкрябает, — Метелька поёжился. — И воняет. Вот аккурат, как там воняет.
Именно. Этот запах и вправду был тягучим, густым. Он пронизывал всё, каждый камень, каждую песчинку. Он наверняка прицепится к одежде, и ту останется только выбросить.
Но…
Откуда он исходил?
— Видишь? — я указал на потолок. Здесь змеи проводов были покрыты толстым слоем белил, но всё одно выделялись этакими выступающими венами на камне.
— Провода? — Мишка поднял лампу.
— Куда они ведут?
— Туда, — он указал направление.
Именно, что туда. Но в то же время там, как он выразился, ничего нет. Ничего такого, для чего понадобилось бы электричество. Провода упирались в стену. И уходили в неё.
— Думаешь, тайник? — Мишка постучал по стене. Прислушался. Я тоже постучал. И тоже прислушался с умным видом. Смысла в этом было немного, потому что звук получился глухим, каменным. Слева. Справа… и чувствуешь себя полным идиотом. Но ведь куда-то ж они ведут?
— Может, — Мишка задрал голову. — Они просто в дом идут? В комнаты там? Вели отсюда и наверх?
Может. Схемы электропроводки у меня не было. Но вот…
— Нет, — я помотал головой. — Дома всё спрятано. А тут видишь, их прямо поверху тащили. Никто в каналы убирать не стал.
— Так подвал же. Тут не до красоты.
Резонно.
Но… думай, Громов. Думай. Тьма тоже не ощущает за стеной ничего такого… точнее полостей или щелей, в которые можно было бы просочиться, она не обнаружила. Но это не значит, что за стеной ничего нет. И если есть… провода отец не прятал. Почему? Если тайник там, то… то он надёжен. И даже если вдруг кто-то провода увидит, то это видение ему ничего не даст, как не дало вот нам.
Я прижался щекой к камню и закрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях.
Артефактор… он был артефактором. Мог придумать что-то? Что-то такое… надёжное… но в то же время… да, тайник должен быть надёжным, но при этом таким, чтобы легко можно было добраться до его содержимого. Следовательно, и открываться он будет без лишних танцев.
Сомневаюсь, что отец использовал бы сложную схему с пентаграммами и десятком ключей…
Стоп.
Ключ.
К любой двери должен быть ключ. И надо лишь найти его. Если допустить, что саму дверь мы отыскали, то… ключ будет простой, но в то же время такой, который нельзя потерять или подделать. А ещё он всегда должен быть под рукой. А это…
Я вытащил нож из голенища.
— Сав?
— Погоди, — я проколол ладонь и прижал её к стене. Кровь — самое простое, что приходит в голову. Но… ничего? Или… нет, что-то изменилось. Запах. Стал сильнее. Ярче. И такое вот, будто сквозняком из форточки потянуло. Иномирным сквозняком из иномирной же форточки.
Но стена не исчезла.
Чтоб тебя!
А если… кровь — это хорошо, но одна кровь — не надёжно, потому что её и сцедить можно, а потом спуститься с баночкой и хоть всю стену изукрасить. Значит, это лишь часть. А вторая? Что было у отца такого… ну да, конечно!
Я выпустил силу, толкнул её к стене, и кровь моя слабо засветилась, а потом от капли её по камню поползли тонкие жилки. Они, подпитываемые силой, завивались, складываясь в узоры. Части их я узнавал, я уже видел похожие рисунки там, в поместье. Руны… и ещё руны. Целые цепочки, узоры рун, переходящие один в другой, и всё это вместе складывалось в… арку?
Дверь?
Как правильно?
— Что это? — Мишка сглотнул.
— По ходу, папенька не стал размениваться на мелочи, — прозвучало нервозно. Хотя да, я определённо нервничал. А как не понервничаешь, если часть стены вот была, а теперь её нет. Свечение поугасло, а перед нами открылась ещё одна комната.
Или правильнее сказать, помещение? Понятия не имею, как это называть, но… отец и вправду был чёртовым гением. Я не знаю, как он это сделал, но ведь сделал же, совместил обе части мира. И то, что получилось, я шкурой чувствовал неправильность этого место, его чуждость и в то же время не мог не оценить задумку.
Шаг.