А ещё я чувствую границу.
Вот как на месте пробоя… да что они тут делают?! Так, а если… граница истончена до крайности. Мелкие твари без труда просачиваются в неё, но кто-то более крупный пока не пройдёт.
А если…
Безумная мысль, конечно.
Охотник должен закрывать прорывы, а не наоборот.
Или…
Нет, прорыв — это чересчур. А вот видимость его я вполне могу создать. Твари имеются. Вытащить их в мир яви силёнок хватит. Тьму выдерну. Призрака. И мелочи ещё, которой окрест хватает. Пускай наводят суету. А они наведут.
Люди не рискнут воевать с тварями. Да и прорыв — не та штука, наличие которой кто-то захочет проверять. Нет, здесь к прорывам отношение однозначное.
Я остановился, принюхиваясь. Да, лилиями смердит так, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не расчихаться. Но даже в этой вони ощутим тонкий запашок кромешного мира. Но тянет не отсюда. И это надо бы проверить. Так… Призрака дёргаю, пока он не увлёкся охотой. Вперёд. По следу.
Тот приоткрывает клюв, втягивая кисельный воздух, крылья его приоткрываются, чтобы после упасть на спину, прижаться к ней. А сам Призрак вытягивается в струну. И резко бросается в боковой коридор. Так. Спокойно! Идём.
Надеюсь, тут недалеко, потому что времени у нас не так, чтобы много.
Но проверить надо. Хотя бы для того, чтобы понять, что за спиной.
— Я жаловаться буду… — нервно верещит баба. А Стынь выталкивает их всех из коридора. И запирает дверь, в него ведущую. Чтоб. Замок примитивен, но справится с ним вообще без инструментов не получится. Значит, придётся добывать ключи. Стынь их в кулаке сжимает.
Ладно, я их всё равно грохнуть собирался. А то какой прорыв без жертв? Всё должно быть правдоподобно.
Призрак несётся скачками, мешая думать. И вонь становится отчётливей. Я почти не успеваю разглядеть, куда он идёт. Хотя… очередной коридор. Снова двери. Эти — без засовов. Некоторые приоткрыты. И заглянув за одну, я хмыкаю.
Красный ковёр.
Кровать.
И цепи, свисающие над ней. Извращенцы хреновы. Взгляд выхватывает стойку с хлыстами и плетями, ещё одну — с ножами, и к горлу подступает тошнота.
Ну и решительность. Эта не к горлу, эта в принципе.
А Призрак тянет дальше.
Коридор выводит в очередной подвал. Или правильнее сказать, пещеру? Хрен его знает. Главное, что потолок поднимается куполом. И вот купола этого почти не видать. Тварей здесь набилось… в два-три слоя точно. Они вообще воспринимаются одним уродливым творением больного разума. Живым, дышащим и щебечущим на все голоса. Твари сползают со стен, чтобы дотянуться до засыпанного песком пространства.
Запахи здесь они настолько мощны, что голова кружится.
И прорыв.
Он почти готов. Не хватает малости. В воздухе повисла сизая пыль того мира. Она не падает, не двигается. Даже когда я протянул руку, крупицы не шелохнулись.
А я…
Я коснулся песка. Обычный песок, только какой-то тяжёлый. И если горсть зачерпнуть, он медленно стекает сквозь пальцы, нехотя словно. И на руке остаётся всё тот же лилейно-мертвецкий смрад.
Здесь убивали.
Нет, везде убивали, но здесь… я осматриваюсь. И снова взгляд выхватывает, казалось бы, мелочи. Оплавленный камень. И пятна гари на стенах… только в одном будто ладонь проступает, маленькая, то ли детская, то ли девичья. А вот там бурые потёки. Кровь? Но попала она с такой силой, что вошла в кирпич, став частью его. А вот и стойка с оружием.
Шпаги.
И секира. Металл подёргивается ржавчиной, и это тоже очень характерный признак. Я уже знаю, что дыхание кромешного мира портит металл. Призрак замирает.
— Спокойно, — говорить вслух не обязательно, но я говорю, потому что молчание становится невыносимым. Мне надо услышать хоть какой-то звук, кроме этого потустороннего скрежета и шелеста.
А ещё понять…
То есть, что тут происходило, я понял. Клуб для избранных. Для тех, кто готов платить за развлечения особого толка. И… дерьмо.
Я поверил тому мальчишке.
Твари — лучшее доказательство, что не врал он. Что убивали здесь. Много. Давно. И даже без меня эта граница того и гляди рухнет. А стало быть… стало быть, самое время устроить шум. И такой, чтоб не вышло замолчать и спрятать.
— Что тут происходит? — голос Короля бьёт по натянутым нервам.
Стало быть, я просто немного потороплю события.
Глава 25
В среде крестьянской бытует поверье, что причиной болезней являются исключительно злые силы. Так, часто случалось мне слышать о двенадцати сёстрах-лихорадках или так называемых «лихоманках», которые якобы приходят, чтобы мучить людей и мучениям этим радоваться. И на первый взгляд безобидное это суеверие вместе с тем становится опасным, когда люди наотрез отвергают помощь врача, игнорируют его советы, но требуют прочесть очистительную молитву, которая якобы избавит их от бессонницы, грыжи или иной напасти или же продать соответствующий амулет. Отказ же вызывает обиду, и люди уходят, чтобы обратиться к какому-либо шарлатану-травнику или бабке-шептухе…