— А что ты делаешь тут? — спросила она.
— Умираю, — ответил он.
В такой обстановке слова его вовсе не показались ей странными или неуместными. Этот лабиринт был воплощением подземного царства смерти.
Тут только Беатриче обратила внимание на то место, где они находились. Душа ее замерла, когда в туманном свете огарка, она увидела далекие стены, потолок и бездну, уходящую в темноту.
— Идем. Я тебя выведу отсюда, — раздался мрачный голос.
Беатриче так была ошеломлена представшим зрелищем, что молча последовала за Саб-Бияром наверх.
По пути Бет узнала, что ее спутник — раб Хамсина и заточен сюда на всю оставшуюся жизнь, пока смерть не придет за ним.
— А ты не пробовал выбраться отсюда? — спросила девушка.
— Это невозможно.
— Ты даже не пытался?
— Лабиринт не отпустит меня. Он никого не отпустит.
— Ты говоришь так, словно он живое существо.
— Так оно и есть, — таинственно молвил Саб-Бияр.
Они поднялись в один из многочисленных тоннелей лабиринта. Раб довольно уверенно шагал по темным коридорам, пока окончательно не догорела свечка. Потом они стали продвигаться на ощупь, и Бет все время цеплялась за плечо своего нового знакомого, боясь отстать и снова куда-нибудь рухнуть. Она понять не могла, как он ориентируется в кромешной тьме. Это навело ее на определенные мысли:
— Саб-Бияр, скажи, из какого ты племени? — спросила она его шепотом, когда они вошли в очередной коридор.
— Я человек, — ответил раб.
— Мне просто показалось, что ты отлично видишь в темноте, — объяснила Беатриче свое любопытство.
— Нет. Я, как и ты, ничего не вижу. Меня ведет дервиш.
— Кто? — изумилась девушка. — Тут еще кто-то есть?!
— Он не здесь. Далеко, — пояснил Саб-Бияр все так же бесстрастно.
— Я что-то не пойму ничего.
Он резко остановился, и Бет налетела на него.
— Тсс. Тихо! — сказал он шепотом. — Здесь надо идти молча и очень осторожно.
Раб снова зашагал, ступая едва слышно. Вслед за ним пробиралась Беатриче, не смея ни о чем спрашивать. Скорость их заметно замедлилась, и поэтому в темноте стало трудно сохранять равновесие. Бет слегка покачнулась и невзначай дотронулась до стены. В то же мгновенье она отдернула руку и вскрикнула: стена была теплой, эластичной и пульсировала, как живое существо. Тут же началось что-то невообразимое. Пол заходил ходуном и затрясся. Потолок стал опускаться и обволакивать их сверху чем-то мягким и омерзительно липким. С боков тоннель начал сужаться, передергиваясь конвульсивными волнами. Саб-Бияр резко схватил Бет за руку, и они рванулись вперед, с трудом протискиваясь сквозь ожившее пространство коридора. Бежать было невозможно, только ползти или продираться. От отвращения и страха стала подкатывать тошнота. Все вокруг было мокрым, скользким и гадким. Наконец, они вылезли в какую-то нору, и чудовищный тоннель остался позади.
Беатриче упала, задыхаясь и еле-еле сдерживая спазмы в горле, проговорила:
— Черт! Словно из чьей-то глотки выбрались.
— Я предупреждал, что нужно быть осторожней, — с укором сказал Саб-Бияр.
— Но ты не сказал, что мы в чьей-то пасти!
— Просто слушайся меня, пока мы не дошли до общины.
— Что за община?
— Узнаешь потом. Сейчас некогда объяснять. Вставай и за мной.
Они снова двинулись в путь. Постепенно стало светлеть. Бет даже не сразу поняла, что уже видит пещерные стены и грузную фигуру, идущую впереди. "Откуда свет?" — хотела было она спросить, но они внезапно вышли в огромный зал. Зрелище было настолько неожиданным, что Беатриче остановилась, как вкопанная, на самом пороге.
Перед ней возникли высокие своды, уходящие высоко вверх и освещавшиеся желтым неоновым светом. Пол был покрыт каким-то гладким глянцевым камнем. Стены увешаны картинами, исписаны фресками и украшены скульптурами. Повсюду витал дух благородной цивилизации. Бет сразу как-то успокоилась и вздохнула с облегчением. Здесь ей должны были помочь.
— Тебя нужно показать дервишу, — сказал Саб-Бияр.
— Кто он?
— Старейшина нашей общины.
Он повел девушку куда-то в глубь зала, а она так была занята осмотром стен, что не сразу приметила маленького старичка в затрапезном узбекском халате, сидящего на вырубленном в камне выступе. Старейшину общины Бет, конечно же, представляла не таким. Он сидел, как-то по особенному глядя прямо пред собой, и не обращал внимание на девушку, подошедшую к нему. Беатриче молча стояла, разглядывая дервиша, не смея подать голос.
Наконец, он, осторожно повернув голову, посмотрел на нее и произнес:
— Добро пожаловать в нашу общину.
Бет сразу же захотелось спросить, что это за община, почему она здесь оказалась, кто были те люди, что напали на нее, где Ю-Ю и много еще чего. Но старик предупредил все расспросы, спросив сам:
— Ты, наверное, хочешь узнать, что произошло в последние четыре дня, что ты была вне сознания?
— Четыре дня? — удивилась Беатриче. — Видно, здорово меня стукнули по голове.
Дервиш встал и, чуть поклонившись и приложив руку к груди, другой рукой указал куда-то в глубь зала, где у дальней стены виднелось что-то наподобие двери.
— Я познакомлю тебя с нашей общиной и объясню все по дороге, сказал он с добродушной улыбкой.
Бет сразу прониклась доверием к этому старику, что-то подсказывало ей, что именно он откроет все тайны, что были недоступны многие годы. Казалось, что он знал все на свете, поэтому она и не удивилась нисколько, когда дервиш заявил, что ему все известно о ней.
— Тебя зовут Беатриче. Ты из Дремучего Мира. А я — Бахрам.
Они двинулись по направлению к двери, и Бет слушала старика, не перебивая и не задавая никаких вопросов, потому что как только они у нее появлялись, дервиш сразу же все разъяснял, не дожидаясь, пока она спросит.
Их община состояла из тех, кого сюда заточил в разное время Хамсин, около двухсот человек. Да, да, именно человек, так как здесь живут в основном люди, бывшие рабы или слуги наместника, его приближенные или соратники. В один прекрасный день они стали неугодны Хамсину или провинились чем-то, или он просто стал их подозревать в измене и неверности. Так или иначе, все они оказывались здесь.
— Я — самый первый поселенец Глухих пещер, самый старый и единственный здесь бессмертный. Теперь вот еще и ты.
От этих слов у Беатриче кошки заскребли на душе.
— Я тут что, навечно? — спросила она, боясь ответа.
— Как знать, — ответил Бахрам, — но пока отсюда еще никто не выходил.
Старик объяснил, что она оказалась здесь по приказу Хамсина. Дервиш всегда чувствует, когда в пещерах появляется кто-то новый и посылает за ним, не давая пропасть. Наместник, конечно, знает об их общине, но пока не видит в ней никакой опасности и позволяет ей жить самостоятельно. Тем более, что не так-то просто вернуть кого-то из лабиринта обратно.
В конце зала старик открыл дверь, и они остановились на пороге. Бет замерла, увидев сразу столько народа в еще большем по размерам зале, чем тот, в котором они только что были. Кто-то стоял и разговаривал с другим, кто-то выполнял какую-то работу. Здесь были женщины и дети разного возраста. Похоже было, что община не просто существует, но и размножается.
— Здесь есть и ученые, и философы, и простые рабочие. У нас есть больница, школа, теплица.
Услышав про больницу, Бет сразу же вспомнила о Ю-Ю.
— А черт к вам не попадал, полукровка?
— Нет. Вероятно он был отправлен на рудники.
— На какие еще рудники? — ужаснулась девушка. — Он там и месяца не продержится.
— Не беспокойся. Я знаю, что вы еще встретитесь.
— Откуда? Ты можешь видеть будущее?
Вместо ответа дервиш загадочно улыбнулся и повернув голову обратился к членам общины:
— Позвольте представить вам, уважаемые, нашу новую жительницу. Это Беатриче. Она бессмертна и обладает силой, которая, я надеюсь, послужит на благо нашей общины.
При этом он обернулся к Бет, будто спрашивал, так ли это.
— Я буду рада помочь, но все же надеюсь, что мне удастся отсюда выбраться, — слегка растерявшись, ответила Бет.
Толпа слегка зашумела, послышался почти хоровой вздох обреченности.
— Но никому это еще не удавалось, — сказал Бахрам. — Наша община существует уже несколько тысяч лет, и лишь те, кто попал сюда не так давно, помнят, что такое солнце, небо, простор… Остальные же знают о них лишь по рассказам и рисункам.
Беатриче затосковала, стало ясно, что она попала в передрягу, из которой выбраться невозможно. Хотя когда-то давно она уже совершала нечто невозможное. Это вселило бы ей некоторую надежду, но вглядываясь в бледные лица обитателей Глухих пещер, она не слишком-то верила в свое спасенье.