На помощь Мельникову и Черниенко Катуков решил послать 10-ю мехбригаду, которую держал в резерве. В бой ее повел помощник командира корпуса полковник С. В. Сафронов. Сергей Васильевич недавно прибыл в Калинин по приказу Наркомата обороны СССР, но уже принимал участие в планировании боевых операций.
Два дня шли тяжелые бои. 3-й мехкорпус углубился на территорию противника на 15–20 километров, вытеснив немцев из сел Гороватка, Жерносеково, Мартыново.
Непрерывные бои, длившиеся уже полторы недели, измотали людей, корпус потерял значительную часть личного состава убитыми и ранеными, в строю осталось 52 танка. Дальше наступать было невозможно. Попытка продвинуться в сторону сел Емельяники, Кострища и Парфеново не дала никаких результатов. Противник, почувствовав ослабление натиска на свою оборону, подтянул резервы — 90-ю и 6-ю пехотные дивизии, перегруппировал разбитые части 110-й пехотной дивизии и дивизии «Великая Германия», начал переходить в частые контратаки, бросая в бой пехоту, танки и самолеты. Корпус вынужден был перейти к обороне, а с 6 на 7 декабря решением Военного совета 22-й армии выводился из боя. Катуков сдал свой участок фронта 155-й стрелковой дивизии.
Можно было считать, что первый этап наступательной операции на Калининском фронте закончился. Предстояло подвести итоги, разобраться, что в ней было положительного, поучительного, с точки зрения приобретения боевого опыта, а также отрицательного, чтобы извлечь уроки. За это время все было — и удачи, и потери. Только одних танков осталось на поле боя 136, из них 104 «тридцатьчетверки»[139].
Потеряли много и немцы. Они лишились значительной территории, у них был отбит 51 населенный пункт. Потери в живой силе и технике тоже составляли солидную цифру, 3-й мехкорпус уничтожил 13 400 солдат и офицеров, 78 танков, 30 самоходных орудий, 164 орудия разного калибра, 14 самолетов, 137 пулеметов, захвачено 11 самоходных орудий, 63 орудия разного калибра, 96 пулеметов, 55 автомашин и другое военное имущество[140].
Цифры о многом говорят, в первую очередь об определенных боевых успехах, но в ходе боев были и отрицательные моменты, которые сказывались на ходе всей наступательной операции. Когда возник вопрос о том, как отразить в докладе начальный этап ввода корпуса в прорыв, Катуков приказал Никитину писать все так, как было: части 238-й и 180-й стрелковых дивизий прорыва обороны противника не обеспечили. Своим обманом о взятии населенных пунктов Староселье и Дьяково дезориентировали командование армии и корпуса[141].
Катуков снова возвращается к мысли о том, что командование по-прежнему использует механизированные и танковые корпуса разрозненно — и по задачам, и по времени делает вывод: «С целью развития прорыва (в районе реки Лучеса. — В. П.) необходимо было за корпусом в затылок иметь такой же корпус или, по крайней мере, две механизированные и две танковые бригады, пустить их с выходом корпуса на рубеж Галичкино — Жерносеково — Богородицкое, когда противник был в тяжелом положении.
Необходимо иметь, кроме обеспечения флангов корпуса, еще 2–3 стрелковые дивизии с задачей расширить прорыв вправо и влево, не давая противнику закрыть горловину прорыва, в ее основании, закрепить успех корпуса»[142].
Свои практические выводы Катуков направил в штаб 22-й армии. Принял ли их к сведению командарм В. А. Юшкевич, говорить трудно, но начальник штаба М. А. Шалин разделял взгляды Катукова на проведение крупномасштабных операций, связанных с прорывом обороны противника и вводом крупных танковых и механизированных сил. Пройдет совсем немного времени, и будет сформирована 1-я танковая армия, которой будет командовать М. Е. Катуков. Не случайно он порекомендует на должность начальника штаба армии Михаила Алексеевича Шалина. До конца войны они будут работать душа в душу…
Прошедшие бои — день вчерашний, и надо готовиться к новым. Фронтовая обстановка свидетельствовала о том, что корпусу вряд ли придется долго отдыхать. Надо было восстанавливать боеспособность соединений и частей до того уровня, с каким они вступили в бой в ноябрьские дни 1942 года. И хотя бригады пополнялись техникой и личным составом медленно, все же была надежда, что к началу нового наступления они будут во всеоружии.
Отличившиеся в боях части и подразделения 8-го мехкорпуса — 49-я танковая, 1-я и 3-я мехбригады и 6-й армейский ремонтно-восстановительный батальон — были представлены командованием к званию гвардейских, а 1-я гвардейская танковая бригада — к ордену Ленина.