— Да-где же найти мне такую красавицу?
— Деньги помогут решить эту трудную задачу.
— Какое богатство сравнится со здоровьем? — вмешался в разговор Сахиб-саркор. — А нецелованная девушка есть и не надо далеко ходить.
— Кто же она, не целованная даже родной матерью, — прикинулся ничего ие понимающим и ничего не знающим Додхудай.
— В наших руках она, живет под этим же кровом.
— Красивая? — поинтересовался табиб.
— Она и сейчас уже красавица, хотя еще не раскрывшийся бутончик. А что будет, когда расцветет…
— Сколько ей лет?
— Груди у нее еще маленькие, не очень заметны, таксыр…
— Еще лучше, на первых порах ей большого ума не надо. Облизывая ее, как кошка котенка, приучите ее к своим ласкам, приручите к себе, она будет вам и лекарством и усладой. И не надо с этим делом тянуть. Бог даст, еще она вам родит и наследника.
Додхудай не удержался и расплакался. Лекарь положил его голову к себе на колени и гладил ее, приговаривая:
— Все будет, как я сказал, успокойтесь. У вас сразу же изменится душевное состояние. Если ежедневно утром и ночью перед сном вам будет производить растирание юная красавица, если она будет гладить вам руки, ноги, плечи, спину, живот, то во всем теле у вас начнется движение крови и соков, и вы постепенно будете оживать. Закон мусульман позволяет каждому мужчине время от времени обновлять жену, если у него есть средства ее содержать. Сам наш пророк женился четыре раза. А вы, дожив до такого возраста, еще ни разу не женились! Ай, ай, ай, сколько хорошего вы пропустили в жизни. Вон поглядите на отчима своего Сахиба-саркора. Не тот лекарь, который лечит, а тот, который все испытал на себе. Мужчина, который питается казы[66] и кумысом, никогда не стареет. Посмотрите на него, он хотя и сед, но резвый, как рысак перед состязаниями.
Мужчины расхохотались, и Додхудай сквозь слезы присоединился к ним.
— Чтобы к добру был наш смех, — сказал Сахиб-саркор, — ничего, я не жалуюсь. Могу даже и поделиться.
Снова все рассмеялись.
— Наш смех, это и есть благословение аллаха рабу, его Додхудаю.
— Благословение исходит от пророка, а не от меня. Если не будем следовать пророку, то будет это с нашей стороны богохульство.
— Отложить дело на завтра, означает погубить его. Сможете ли вы, таксыр, прочитать молитву бракосочетания?
— Если Додхудай дает согласие и если девушка готова, то не принять участия в таком благодеянии просто грех.
— Вот спасибо. Девушка готова, она ведь живет тут же, в этом же доме.
— Согласны ли вы взять в жены девушку по имени Турсунташ? — обратился табиб к Додхудаю.
— Согласен.
— Тогда зовите сюда скорее девушку и старуху.
— Бисмиллах-ир-рахман-ир-рахим… Да исполнится то, чему должно исполниться…
Сахиб-саркор вышел из комнаты.
БЕДНАЯ ТУРСУНТАШ
На улице вокруг дома, на дворе — тишина. Все что происходит, происходит в ичкари. Хатам затаился под окошком, стиснув зубы, слушает разговор трех дьяволов, находящихся в доме, стараясь не пропустить ни одного слова. Хохот их обжег душу как кипятком, трудно сдерживаться, но Хатам не двигается, да и что он может сделать в своем положении. Он услышал, что они уговорились немедленно бракосочетать калеку и юную Турсунташ. Если бы нож всадили Хатаму в самое сердце, ему бы не было так больно, как от этого их решения. «А что же Турсунташ? — думает он, — погибла она, гибнет. Теперь все зависит от ее ответа. «Да» или «нет» скажет она? Вдруг она не сможет сказать «нет»? Она ведь одна там в окружении трех коршунов. Или бедняжка промолчит, а они ее молчание посчитают за согласие. Да, она будет молчать со страху, а они ей объявят, что молчание — знак согласия. Они ведь на все способны. Прочитают молитву бракосочетания, как это требуется по законам шариата и — дело сделано. Кто потом будет разбираться? Кому пожалуется бедная девушка, до чьего сердца дойдут ее плач и стоны?»