Тень Ричарда Планжере, такого могучего когда-то, только скулила.
Гармодий потянулся к нему и осторожно – но не слишком…
…вошел в его Дворец. Шипу не хватило сил даже помешать ему. В одно мгновение Гармодий грубо перебрал все его мысли.
– Почему? – спросил Гармодий.
– Я пытался убежать от него, – ответил Планжере. – Пожалуйста, мальчик мой, отпусти меня. Все, чего я хотел, – земли Диких и возможность учиться.
Гармодий изучил причиненный ущерб.
– Да уж, учитель. Эш поступил с тобой страшно, – он нахмурился, но не поддался жалости, – но из-за тебя половина альбанок сегодня овдовела. Отправляйся в ад, или где там ждут предателей, и будь проклят навеки.
– Ты же знаешь правду! – завопил Шип. – Я никого не предавал.
В реальности Гармодий покачал головой.
– Ты предал нас всех. И не только людей. Если это тебя утешит, я постараюсь исправить то, что ты натворил.
– Ты просто повторишь мой путь, глупец!
– Думаю, нет, – сказал Гармодий. И поглотил своего врага, как поступают Дикие.
Высоко в эфире Эш почувствовал, что его марионетка умирает. Его враг был смертельно ранен, но Эшу пришлось отпустить его обратно в изуродованные объятия земли. Он видел все. Огонь, дождь, разрушение и смерть.
Он смотрел на Гармодия, который стоял в эфире, невредимый и готовый ко всему. Смертельно опасный, могущественный и заполучивший все знания Шипа.
Он смотрел на других: на золотую ауру жалкой королевы, инструмента лицемерной Тары, на игрушки павшего Змея… он ненавидел их всех.
Но синий огонь так и не погас, а Змей дважды разорвал его плоть до костей. И меч… какое-то человеческое дитя ударило его чем-то страшным. Даже укус жалкого насекомого может причинить боль.
Эш никогда не любил авантюр.
Поэтому он развернулся в воздухе – так высоко, что его почти никто не заметил, – и громко, радостно и злобно закричал.
Одно из двух яиц, которые Шип так долго вынашивал в себе, треснуло, и облако черных спор наполнило грязный влажный воздух. Споры превратились в жутких, вызывающих болезни существ. Второе яйцо проклюнулось.
Эш бы рассмеялся, но дышать было тяжело. Слишком высоко он поднялся. Он повернул на запад и заскользил прочь. Он мог пролететь так тысячу миль, не уставая.
Змей изо всех сил махал крыльями, но одно из них было разорвано почти в клочья, а на втором чернели дыры.
До земли было далеко. Скоро он дернулся и утратил остатки контроля над собой. Потерял сознание. Рухнул.
Гармодий смотрел, как победитель ускользает прочь, на далекий запад, а проигравший падает. Падение было долгим. Небеса находятся очень высоко.
Выше, чем я думал.
Габриэль постучался…
…в дверь и вошел в его голову.
– Он прикрывал нас много часов, ты сможешь его спасти?
Гармодий угрюмо ухмыльнулся:
– Спасти? Я спляшу на его могиле.
Габриэль помолчал:
– Послушай. Ты – самое близкое подобие учителя, которое у меня было за последние годы. Я хочу, чтобы ты кое о чем подумал. Сегодня мы выстояли, потому что медведи, люди и ирки сражались плечом к плечу. Некоторые ирки и многие люди злы по природе своей. И что из того? Мы – кем бы мы ни были – поверили, что можем стать союзниками. Епископ не глупый, Гармодий. Это убийство.
Гармодий смотрел на падающего дракона.
– Я не убивал его.
– Мы – союз всех людей в этой сфере? – спросил Габриэль. – Или просто еще одна сила?
Гармодий фыркнул.
– Спаси его, – попросил Габриэль.
Гармодий выругался. А потом потянулся в реальность и стал отдавать силы. Он отдавал их, пока деревья не погибли. Когда Габриэль открыл ему свой резерв, он отдал и его.
Он влил в дракона весь свой запас, а потом еще рискнул – и позаимствовал силу у Амиции.
Мастер Смит проснулся и понял, что голова его лежит на льняной подушке. Открыл глаза. И встретил взгляд красивой монахини. Он никогда не видел ее в человеческом теле, но хорошо ее знал.
– Я не умер, – сказал он.
– Нет, – улыбнулась Амиция, – мы тебя спасли.
Она убрала локон под вимпл.
– Ты нас тоже спас, так что это справедливо.
Мастер Смит долго лежал неподвижно, наслаждаясь ощущениями. Он осознал с ужасающей ясностью, что с ним произошло. Он лишился правой руки.