— Жаркий денек, а?
Анастасии было не до него.
— Моррисон, будь добр, оставь меня в покое!
— Слушай, ну что ты такая… злючка! — Запинка ясно указывала, что он чуть не бухнул «сучка».
— Я очень ответственно отношусь к служению серпа, — отчеканила она. — И уважала бы тебя больше, если бы и ты относился так же.
— Я тоже ответственно! Если ты забыла, то это я первым поддержал кандидатуру Гранд-дамы Смерти! Я знал, серпы нового порядка ополчатся на меня, но все равно сделал это.
У Анастасии возникло чувство, будто ее вовлекают в некую игру, которая отнимает драгоценное время.
— Если ты действительно хочешь принести пользу, Моррисон, то пусти в ход свою симпатичную физиономию и все свое обаяние, чтобы привлечь к серпу Кюри больше сторонников!
Моррисон разулыбался.
— Так ты считаешь, я симпатичный?
Все, с нее хватит. Пустая трата сил и времени. Анастасия устремилась дальше, но тут же остановилась как вкопанная, услышав брошенную ей вслед реплику Моррисона:
— Жуть, правда? В смысле, что Годдард не совсем Годдард.
Она повернулась к Моррисону. Его слова острым крюком вцепились ей в мозг, причиняя почти физическую боль.
Увидев, что снова завладел ее вниманием, собеседник добавил:
— Я имею в виду, у человека голова — она же вроде как только десять процентов от тела, правильно?
— Семь, — поправила Анастасия, вспомнив учебник анатомии. Шестеренки в ее мозгу, замершие на несколько мгновений, теперь закрутились с редкостной энергией.
— Моррисон, ты гений. То есть ты, конечно, дурак, но ты все равно гений!
— Спасибо. Наверное.
Двери уже открылись, приглашая серпов обратно в зал. Анастасия шла, ища глазами дружественные лица, — лица тех, кто, как она знала, могли бы пойти ради нее на риск.
Серп Кюри уже сидела на своем месте, но Анастасия не станет просить ее — у подруги и без того достаточно забот. Серп Мандела? Он председатель аттестационной комиссии, будет занят выдачей колец новопосвященным серпам, ему будет не до нее. Может, довериться серпу Аль-Фараби? Но он уже раз попрекнул ее незнанием формальных процедур, того и гляди, снова отчитает, и все. Ей нужен человек, который был бы к ней дружески настроен и который научил бы ее нажимать на тайные пружины Ордена. Растолковал бы, как делаются дела. И как они не делаются.
Она вспомнила, как Грозовое Облако нашло лазейку в собственных законах, что позволило ему поговорить с Цитрой, когда та находилась между жизнью и смертью. Облако тогда рассказало ей, что она очень важна. Даже критически важна. Анастасия подозревала, что сегодня ей предстоит оправдать это утверждение. Настал черед Анастасии найти лазейку и расширить ее настолько, чтобы протолкнуть сквозь нее весь Орден серпов.
Наконец, она выбрала подходящего партнера-заговорщика.
— Серп Сервантес, — шепнула она, мягко беря его за локоть, — можно вас на пару слов?
Двое подмастерьев получили звание серпа, а двоим было отказано. Один из новых серпов — тот самый, которого посылали за монетой, — взял себе имя Торп, что звучало несколько иронично, поскольку Джим Торп был чемпионом Олимпийских игр по бегу, известным своей скоростью. Второй серп, девушка, назвалась именем Кристы Маколифф, первой женщины-астронавта, погибшей в космосе при взрыве шаттла «Челленджер», — и случилось это задолго до страшных внеземных катастроф постмортального времени.
Когда начались испытания подмастерьев, коллегию уже трясло от напряжения. Все думали только об одном — о голосовании, но Ксенократ считал, что сначала нужно разделаться с обычной повесткой, ибо после выборов, независимо от их исхода, о порядке на конклаве можно будет забыть.
Испытания проводил серп Солк, и темой их были яды. Каждого ученика попросили приготовить какой-то специфический яд и противоядие к нему, после чего последовательно принять первое и второе. Шестеро справились, один квазиумер и был отправлен в центр оживления.
— Очень хорошо, — сказал Ксенократ после того, как беднягу вынесли из зала. — Есть еще какие-то вопросы на повестке, прежде чем мы приступим к голосованию?
— Да начинайте уже! — воскликнул кто-то, видимо, ошалевший от ожидания.
— Очень хорошо, — повторил Ксенократ. — Приготовьте ваши планшетники. — Он подождал, пока серпы, готовясь к электронному голосованию, закрывали планшетники складками мантий, чтобы даже соседи не смогли увидеть, за кого они голосуют. — Я подам знак, и голосование будет открыто в течение десяти секунд. Все, кто не уложится в это время, будут считаться воздержавшимися.