— О да, моя дорогая серп Анастасия, вы представляете собой огромную ценность. Хотите знать, почему? — Он наклонился ближе и почти прошептал: — Потому что вы помешиваете в котле!
— Это еще что значит?!
— Да ладно, вы же знаете, какое влияние оказываете на Орден с самого вашего посвящения. Вы сердите старую гвардию и пугаете сторонников нового порядка. Вы тормошите серпов, которые предпочли бы предаваться думам о своей великой значимости, и заставляете их слушать себя. — Он откинулся на спинку стула. — Ничто не радует меня больше, чем зрелище того, как кто-то не дает моим коллегам погрязнуть в довольстве и самоуспокоенности. Вы дарите мне надежду на будущее.
Что это — искренность или сарказм? Как ни странно, но мысль, что он и в самом деле откровенен, пугала Цитру больше. Мари говорила ей, что серп Константин им не враг, но ох как же Цитре хотелось, чтобы он был врагом! Хотелось накинуться на него, сбить спесь и перехватить контроль над ситуацией, но она понимала, что от этого не было бы проку. Если она собирается сохранить хоть какое-то достоинство, надо вести себя с холодной бесстрастностью «мудрой» Анастасии. Она заставила свои смятенные мысли успокоиться, и тогда к ней пришла идея.
— Значит, вы выпололи всех, кого я выбрала за последний месяц?
— Я же сказал, — ответил серп Константин, уже слегка раздраженно.
— Ну да, сказали. Но сомневаюсь, что вы выпололи всех. Наверняка один или два остались. Если так и есть — вы в этом признались бы?
Константин посмотрел на нее с толикой подозрения.
— К чему вы клоните?
— Такая прекрасная возможность…
Несколько секунд он молчал. Серп Кюри переводила взгляд с одного собеседника на другого. Наконец серп Константин проговорил:
— Мы пока не нашли троих. Как только найдем, выполем.
— Нет, — сказала Цитра, — не вы. Вы предоставите это мне, а сами… затаитесь и будете ждать, кто придет убить меня.
— Вообще-то больше похоже, что их цель не вы, а Мари.
— Ну, если никто на меня не нападет, тогда вы окончательно в этом убедитесь.
Он все еще сомневался.
— Они учуют ловушку за милю.
Цитра улыбнулась.
— Тогда вам надо перехитрить их. Или это для вас слишком сложно?
Константин состроил гримасу, рассмешившую серпа Кюри.
— Видел бы ты себя сейчас, Константин! Стоит пережить покушение, чтобы лицезреть такое!
Он ничего не ответил. Вместо этого он продолжал пристально смотреть на Цитру.
— Даже если мы и перехитрим их — а мы это сделаем, — риск огромен.
Цитра снова улыбнулась.
— А какой смысл жить вечно, если никогда ничем не рискуешь?
В конце концов Константин неохотно согласился на то, чтобы Цитра сыграла роль приманки.
— Кажется, Твердыне придется подождать, — заключила серп Кюри. — А я-то уж было обрадовалась…
Но Цитре казалось, что на самом деле новый план вдохновил подругу больше, чем она готова была признаться.
И хотя затея действительно была опасной, Цитра обнаружила, что обретение хотя бы частичного контроля над ситуацией принесло ей желанное облегчение.
Даже Грозовое Облако зарегистрировало спад напряжения. Оно не могло читать мысли Цитры, зато точно считывало мельчайшие жесты и изменения в биологических параметрах. Облако легко обнаруживало фальшь и истину — как высказанные, так и скрытые. Следовательно, оно знало, искренне ли серп Константин желает, чтобы она осталась в живых. Но, как всегда, когда дело касалось серпов, великое Облако молчало.
• • • • • • • • • • • • • • •
Должно признать, я не единственный фактор, от которого зависит устойчивость мира. Орден серпов тоже вносит свой вклад, производя прополку.
И все же серпы убирают лишь малую часть населения. Их работа заключается не в том, чтобы полностью обуздать его рост, а в том, чтобы сгладить острые края этого процесса. Вот почему при нынешних квотах вероятность попасть в число выпалываемых составляет всего 10 процентов в течение тысячи лет, — достаточно низкая, чтобы большинство обывателей не задумывалось о прополке.
Однако я предвижу, что наступит время, когда рост населения должен достигнуть точки равновесия. Ноль прироста. Одна смерть на одно рождение.
Я не рассказываю широкой публике, когда это произойдет, но этот год не за горами. Даже при неуклонно увеличивающихся квотах человечество достигнет максимума, при котором оно сможет поддерживать себя, меньше чем за столетие.
Не вижу необходимости тревожить людей, ибо что хорошего может принести это знание? Я одно несу на себе бремя неизбежности. Это в буквальном смысле тяжесть всего мира. Остается лишь надеяться, что я обладаю виртуальными плечами Атланта.