Она всмотрелась в Цитру долгим взглядом, а потом взяла ее руки в свои и проговорила:
— Сам факт, что этот вопрос мучает тебя, означает, что ты достойный серп. Тормоши свою совесть, Анастасия, никогда не давай ей уснуть. Это самая большая ценность для серпа.
• • •
Первой из трех Анастасия должна была выполоть женщину, избравшую способом ухода из жизни прыжок с самого высокого здания в Фарго — городе, отнюдь не славящемся высотными зданиями. Тем не менее, сорока этажей вполне достаточно, чтобы выполнить работу.
Константин, полдесятка других серпов и целый отряд гвардейцев Клинка спрятались в стратегических точках на крыше, а также во всем здании и на прилегающих улицах. Они настороженно ожидали, когда же убийцы — нарушители закона появятся вслед за убийцами, благословленными законом.
— Будет больно, Ваша честь? — спросила женщина, глядя вниз с края обледеневшей, обдуваемой всеми ветрами крыши.
— Не думаю, — ответила серп Анастасия. — А если и будет, то всего лишь ничтожную долю секунды.
Чтобы событие официально считалось прополкой, женщина не могла прыгнуть сама — серп Анастасия должна была подтолкнуть ее. Странно — сбросить человека с крыши показалось Цитре делом куда более неприятным, чем прополка при помощи оружия. Сейчас в ней проснулось воспоминание о том ужасном детском поступке, когда она толкнула другую девочку под грузовик. Девочку, конечно, оживили, и через пару дней она появилась в школе как ни в чем не бывало. Однако в этот раз оживления не будет.
Серп Анастасия сделала то, что должна была сделать. Прополка прошла, как было запланировано, без фанфар и без инцидентов; ближайшая родня избранницы поцеловала кольцо, тожественно принимая год иммунитета. Цитра почувствовала одновременно и облегчение, и разочарование, что убийцы не явились.
• • •
Зато следующая прополка, несколько дней спустя, была посложнее.
— Я хочу, чтобы за мной охотились с арбалетом, — заявил мужчина из Милуоки. — Преследуйте меня от рассвета до заката в лесу около моего дома.
— А если охота окончится неудачей? — спросила Цитра.
— Тогда я выйду и леса и вы выполете меня, — ответил он, — но если я продержусь целый день, дайте моей семье два года иммунитета вместо одного.
Серп Анастасия кивнула в той стоической и формальной манере, которую переняла у серпа Кюри. Они установили периметр, в пределах которого мужчина мог прятаться. И снова серп Константин и его команда следили, не появится ли кто-нибудь посторонний.
Мужчина полагал, что может потягаться с Цитрой. Он ошибался. Анастасия выследила его всего за один час. Стальная стрела прямо в сердце — милосердно, как все прополки серпа Анастасии. Мужчина был мертв еще до того, как упал на землю. И хотя он не продержался целый день, Анастасия все равно дала его близким два года иммунитета. На конклаве ее ожидает ад. Ну и пусть.
И снова никаких признаков убийц.
— Тебе бы радоваться, а не вздыхать с разочарованием, — сказала ей серп Кюри тем вечером. — Скорее всего, они метят в меня, так что можешь расслабиться.
Однако сама Мари не расслабилась, и не только потому, что была вероятной целью заговорщиков.
— Боюсь, тут не простая вендетта против тебя или меня, — поделилась она с Цитрой. — Настали неспокойные времена. Слишком много насилия. Я тоскую по тем простым, незатейливым дням, когда нам, серпам, было нечего опасаться, кроме острых лезвий нашей совести. А теперь кругом одни враги.
Цитра подозревала, что Мари права. Нападение на них было лишь тонким стежком в большом гобелене, и с той точки, где находились Цитра с Мари, охватить картину во всей ее целостности было невозможно. Цитра не могла отделаться от чувства, что на горизонте вырастает огромная и неотвратимая угроза.
— Я там наладил один контакт…
Агент Тракслер приподнял бровь.
— Выкладывай, Грейсон.
— Пожалуйста, не зовите меня Грейсоном. Я Рубец. Так мне легче.
— Ладно, Рубец, рассказывай, что там у тебя за контакт.
До нынешнего дня их еженедельные встречи были довольно скучны. Грейсон отчитывался, как привыкает к жизни в образе Рубца Мостига и насколько эффективно вливается в ряды местных негодников.
— Они не такие уж и плохие, — говорил он Тракслеру. — По большей части.
На что агент отвечал:
— Да, мы обнаружили, что несмотря на всю свою браваду, негодники безвредны. По большей части.
Забавно, что как раз к небезвредным негодникам Грейсона влекло больше всего. Вернее, к одной из них. К Пурити.