Он прищурился и слегка улыбнулся.
— Ты так не думаешь?
— Черт, нет, — вздохнула я. — Я не знаю, что с ним такое. Когда бы я ни оказалась в опасности, он всегда рядом, — я посмотрела на него. — Он был первым, кто пришел на помощь, когда исчезла стена на Варбельских играх. Что ещё более бессмысленно, так это то, что Блейк не из тех драконов, кому это свойственно.
— Ты видишь его не таким, каков он на самом деле, Елена. Как я это вижу, так это что он пытается жить в соответствии с всеобщим мнением о нем, как о злобном типе.
Я немного скептически посмотрела на него.
— Ты, правда, в это веришь?
— После того как на Драконию напали, я съехался с Люцианом и Блейком. Это дракон скорее убьет себя, если решит, что больше не сможет сдерживаться.
Я нахмурилась. Я никогда об этом не думала в подобном ключе.
— Возможно, я ошибаюсь. Но я живу с ним в течение месяца, и он не похож на парня, которым все его считают. Кроме тебя он единственный, кто обходится со мной, как со всеми остальными, а не как с Виверной.
— Тогда даю ему тысячу очков вперёд, — тихо сказала я, и он улыбнулся.
Пока мы говорили, энергия Констанс начала проникать в меня, и я стала клевать носом.
— Я пойду, тебе нужно отдохнуть.
— Нет, я в порядке. Я не большой любитель больниц и лечебниц.
— Все не так плохо, Елена. Они здесь, чтобы тебе стало лучше. По крайней мере, я смогу уснуть сегодня, зная, что ты под наблюдением у Констанс.
Констанс по-матерински тепло улыбнулась ему.
Я сонно хихикнула и закрыла глаза.
Я застыла, почувствовав его тёплые губы у себя на лбу.
— Сладких снов, принцесса.
Я не могла открыть глаза, хотя и хотела, и начала уплывать в темноту.
Глава
29
Я снова увидела королеву, но в этот раз она выглядела иначе. Ее лицо выражало сильнейшую муку, пока та просто смотрела на меня уставшими глазами. Глазами, которые снова ставили меня в тупик. Мне хотелось, чтобы она смогла поговорить со мной, сказать, чего она хотела. Тогда все пошло бы по-другому. Лес за ней начал грохотать и ужасно реветь. Сквозь деревья пробиралось что-то огромное, и земля неистово дрожала. В животе что-то взорвалось дикой болью, и я упала на трясущуюся землю.
Я взглянула на королеву, которая искоса посматривала на меня. Уголки ее губ были опущены, и она выглядела грустной. По ее щеке скатилась слеза, когда из моего рта вырвалась горячая жидкая желчь. Боль усилилась, и за горячей желчью последовала горячая вода.
Я вытерла воду ладонью, и рука, оказавшаяся перед глазами, была в темных пятнах. Это была не вода, это была кровь.
Эффект от увиденного вернул меня к реальности, и я поняла, что не сплю. Каким-то образом, я снова оказалась в больнице и смотрела на свои окровавленные руки. Внутри все жгло словно кипящей лавой. Я выгнула спину и почувствовала руки Констанс, пытающейся усмирить боль. Начавшийся кашель спровоцировал ещё большее кровотечение. Я ощущала кровь на своём лице, чувствовала железный вкус крови на языке.
Теперь руки Констанс были у меня на животе, но ее энергия помогала не особенно. Боль становилась все сильнее, и я закричала, но с губ сорвалось только бульканье.
— Джулия, беги за Мастером Лонгвеем, немедленно!
Я услышала удаляющиеся шаги, когда Констанс разорвала мою блузку и сильно прижала обе руки к животу.
С ее губ заструились тихие слова на латыни. Показалось, что жжение усилилось, и я не знала, от боли это произошло, или от ее рук. Боль стала нестерпимой, и я почувствовала, что умру. Сердце в груди застучало так быстро, что я не могла разобрать слов Констанс.
Прибежал Мастер Лонгвей, и я услышала, что он закричал что-то про травы. Загрохотали кастрюли и сковородки, закипел чайник. Боль совершенно не уменьшалась, и я просто хотела отключиться. Ножевые ранения от рук Горана были ничем по сравнению с этим.
Когда вернулся Мастер Лонгвей, он заговорил с Констанс на латыни, и я не смогла понять ни единого слова.
Кровь продолжала течь изо рта в ведро, которое Джулия умудрилась каким-то образом подставить мне.
Пожалуйста, я не хочу умирать.
По щекам покатились слезы, и я подумала о смерти. Я только начала жить и ещё не исполнила своего пророчества. Я так хотела, чтобы рядом был Люциан, и надеялась, что у меня появится шанс увидеть его снова.
Пока я раздумывала над всеми своими потерями, ноздри наполнились зловонием и горячим паром. Открыв глаза, я обнаружила перед собой кружку с густой, похожей на суп жидкостью.