— Это совсем другое, Сэмми.
— Они все одинаковые.
— Ты не можешь так говорить, — расстроилась Бекки.
— Что произошло десять лет назад? — я хотела узнать, и меня уже тошнило от того, что никто не хотел говорить мне об этом.
— Это не нам рассказывать, Елена, — сказали обе в унисон.
Сэмми встала.
— Люциан совершенно прав. Пока Пол Саттон живёт в Драконии, многие люди умрут, — закричала Сэмми и ушла.
Некоторые из девушек, которые радовались поступлению Пола, злобно поглядывали на нас, в то время как другие захлопали в ладоши человеку, который решился озвучить то, о чем думали все остальные.
Урок профессора Фейцер начался, словно ничего и не случилось. Она была единственным преподавателем, который мог отвлечь нас от происшествия с Дариусом.
Как только мы пришли, она собрала наши дневники и начала занятие.
— Вижу, у нас намечается Восхождение.
Мы все стали оглядываться по сторонам, чтобы найти того, о ком она говорила. Я задержала взгляд на Питере, невысоком костлявом парне, прислонившем голову к стене. У него был красный нос, и он походил на мертвеца.
— Это просто грипп, профессор.
— Продолжай уговаривать себя, Питер.
Мы все засмеялись.
— Посмотрите на Питера, как вы думаете, какие способности он может обрести? — спросила она всех.
— Он похож на смерть, — сказал Саймон — подражатель Блейку. — Я бы сказал, что способности Ночного Злодея.
— Саймон, у Восходящих Ночных Злодеев другие симптомы, намного хуже, чем у Питера. Подумаете, класс.
Стали предлагать Зелёного Пара, Ласточкокрылого и Солнечного Взрыва, и каждый раз профессор Фейцер говорила, что у них другие симптомы. Хотя какие это симптомы, она так и не сказала. Я предположила, что она ждала, что будет больше Восхождений, которые мы увидим сами, вместо ее рассказов о них.
Грипп? В голову пришла история о лорде Диггори, которую она рассказывала нам в первый день.
— Снежный дракон, — сказала я, подумав о морозном снежном дне.
— Ага.
— Я стану Магом Льда, — вскинул голову Питер.
— Я думала, это просто грипп, Питер, — пошутила профессор Фейцер, из-за чего мы все рассмеялась.
— Задница Табиты — моя, — сказал он в нос, снова прислонившись головой к стене, и на его лице расплылась широченная улыбка.
— Следи за языком, Питер.
— Извините, профессор.
— А теперь кто расскажет мне, что произойдет, когда Питер Взойдет?
Весь класс не знал, потому что никто из нас этого не испытывал.
— Никто не скажет? — сказала она и пошла за свой стол.
— Нужно рассказать о симптомах или о том, что произойдет на самом деле? — спросила Рейли.
— О том, что произойдет на самом деле, Рейли.
Профессор Фейцер покачала головой, разочарованная тем, что она не знала ответа. Я тоже не знала, потому что Бекки нам никогда не рассказывала. Она была слишком напугана.
Она снова подошла к своему столу и села.
— Говорят, что это особенное время для отца и ребенка.
Отца и ребенка? Я взглянула на Питера снова, и даже он слушал внимательно, несмотря на своё плохое самочувствие и все остальное.
— Я знаю, что на данный момент некоторые из вас потеряли отцов, но это не имеет значения.
Я распахнула глаза. Папа.
— Когда произойдет Восхождение, вы ощутите воссоединение с вашим отцом. Не имеет значения, жив он или мертв. Его дух примет форму живого человека. Мы не знаем, чем вызвано это воссоединение, но это показывает, несколько особенно Восхождение, — она засмеялась. — Некоторые рассказывали мне, что это было похоже на встречу в пабе за кружкой пива, когда они разговаривали обо всем, что было важно на тот момент, другие говорили, что думали, будто умирают. Полагаю, что встреча с отцом, умершим много лет назад, может вызвать такие мысли.
Второй шанс с папой.
Это все, о чем я могла думать, пока профессор Фейцер рассказывала, на что похож такой опыт. Я могла бы сказать ему, как мне жаль, я могла бы сказать, что люблю его, и что я знаю, что он просто защищал меня. Наконец, я могла бы получить ответы, которые уже не надеялась получить. Затем пришла мысль о том, кем являлся мой отец. Я подняла руку.
Профессор Фейцер кивнула.
— Мой отец — дракон, это имеет значение?
Она улыбнулась и опустила глаза.
— Я боялась, что ты спросишь об этом, Елена, — она снова взглянула на меня. — Твоя ситуация первая в своём роде. Если честно, то я понятия не имею, будет ли твоё Восхождение обычным или нет.
Я кивнула и почувствовала, будто кто-то забрал ту частичку меня, где была надежда увидеть папу ещё раз.