— Да, конечно, — сказал он обречённо.
— Ты уверен, что не знаешь, кто это?
— Я же говорил тебе, не знаю, Елена.
— Тогда хватит киснуть. Мне все ещё нужно Взойти, чтобы мы узнали точно.
— Это умный дракон. Если он помнит стихи, особенно этот, слово в слово.
— Поэты чувствительные, кто бы это ни был, он поймет. Увидишь, нам не о чем беспокоиться.
На следующее утро я почти проспала и помчалась на первое занятие. Купера, охранника Люциана, как и самого Люциана, не было рядом. Весь день пошел вверх тормашками, что ещё хуже, я еле волочила ноги.
Я терпеть не могла, когда чувствовала себя такой уставшей, а все ощущения казались притупленными. Я завернула за угол, направляясь на следующее занятие, и сильно врезалась в кого-то. Бумаги разлетелись по полу, и я извинилась, не поднимая головы.
Я подняла одну из обложек, и застыла от названия, напечатанного на ней. Я держала в руках стихотворение, звучавшее в моей голове.
— Не беспокойся, Елена. Я все подниму.
Я взглянула наверх и уставилась в глубокие карие глаза. У меня кровь заледенела в жилах.
— Ты любишь стихи?
— Если ты кому-нибудь об этом скажешь, я убью тебя, — медленно произнес он.
Я не сводила с него глаз.
— Я просто пошутил, Елена. Я не убийца, к тому же все сразу меня же и обвинят. Точно, — сказал Пол.
— Прости, это не так. Мне пора идти.
Сердце бешено заколотилось, когда грудь сдавило от страха. Я побежала в свою комнату и в суматохе схватила свой кэмми. Мне было все равно, какое занятие у Люциана, это было срочно.
Я набрала его номер, и его лицо возникло через три звонка. Он хотел что-то сказать, но, как только увидел выражение моего лица, его лицо ожесточилось.
— Ты в порядке?
— Нет, не в порядке. Я знаю, почему Пол так ведёт себя со мной, Люциан.
— Что?
— Он любит стихи.
— Успокойся, что ты имеешь в виду?
— Я опаздывала на занятие и налетела на него в коридоре. Я помогла ему собрать бумаги, не зная, что это он, и нашла стихотворение. То самое стихотворение, Люциан. Он признался, что любит их.
У Люциана застыло лицо.
— Скажи что-нибудь.
— Нет, Елена. Он не может быть твоим драконом. Он Виверна.
— Люциан, дракон есть дракон. Со мной все по-другому, — я начала паниковать. — Мой отец был драконом, а я родилась с меткой, которой у меня не должно было быть. Что, если это он?
— Нет, это не так, Елена.
— Они огнедышащие?
Люциан не проронил ни слова.
— Люциан, они огнедышащие?
— Где ты сейчас?
— В своей комнате.
— Буду там через минуту.
Его лицо исчезло, и я готова была разрываться. Почему он, почему не кто-то ещё?
Люциан никогда не примет его, а я буду страдать от боли, если не приму это.
Послышался стук в дверь, и я медленно открыла ее. Он вошёл в комнату явно взбудораженный.
— Да, они огнедышащие.
— Это он, Люциан. Зачем ещё ему так пялиться на меня и обращаться со мной, как с сокровищем.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что он обращается с тобой как с сокровищем?
Я закрыла глаза.
— У нас с ним общий урок магии.
— И ты даже не потрудилась сказать мне об этом?
— Люциан, я знаю, как ты к нему относишься. Извини.
— Тогда понятно, почему он отнес тебя в больницу в тот день. Я должен был догадаться.
— Я не сделала ничего плохого!
— Я знаю, извини, — он потер своё лицо. — Этого не может быть. Это просто не может быть он.
Он ударил стену, сказав последнее слово. Я вздрогнула, потому что никогда не видела его таким прежде.
— Извини, — слезы готовы были пролиться.
Он развернулся и обнял меня.
— Не извиняйся, это не твоя вина.
— Если это поможет, могу сказать, что абсолютно ничего к нему не чувствую.
Он повержено усмехнулся.
— Это не имеет значения, Елена. Он найдет путь к твоему сердцу и встанет между нами.
— Он встанет между нами, только если мы ему позволим, Люциан. Я люблю тебя, и в этот раз тебе придется довериться мне в этом.
— Хорошо, — прошептал он, и я почувствовала, как его губы прикоснулись к моей голове.
— Ты сможешь держать это в секрете от него?
Я отодвинулась от него.
— Профессор Фейцер сказала, что я испытаю боль, если не приму это. Это то же самое, что и дент.
— Проклятье, — он закрыл глаза, и мы прикоснулись друг к другу лбами.
— Что произошло между тобой и Вивернами, Люциан?
— Я не могу рассказать тебе этого.
— Пожалуйста. Я должна знать, если одна из них будет частью наших жизней.
— Ты бросишь меня.