А потом, счастливые и довольные, мы отправились дальше. Были и другие города, которые смешались в своем единообразии. Френфилд, Роик, Витгвин, Алстан…
Чем больше мы продвигались вглубь страны, тем шире и богаче были города. Конечно, на пути попадались и мелкие деревушки, в них мы тоже бывало останавливались, если день близился к ночи, а до ближайшего города ехать было еще долго. Так, не спеша, мы однажды добрались до сердца, центра всего – Мунлайта. Мои друзья, не считая Бетти, которую я теперь тоже стала причислять к друзьям, в столице еще не бывали и с радостью открыли своё сердце для новых впечатлений. А для меня прогулка по знакомым улочкам отдавалась какой-то болью.
В первый же день в нашем новом городе я отправилась навестить миссис Эстли, и так уж вышло, что проходя к её дому, я не могла не наткнуться на здания театра, который когда-то был моим. Я думала, что он уже погиб. Лиам в последний раз говорил мне, что его пришлось закрыть, но нет. Идя по нашей улице, я увидела совсем другое. Все тоже ухоженное здание, афиши… «Кудесница Изабелла». Поначалу в груди что-то кольнуло, но потом я решила, что так даже лучше. В этот театр был вложено так много сил, в Изабеллу мной было вложено также много сил, и, возможно, было бы печальней, если бы все это ушло впустую. А что же теперь между Лиамом и Изабеллой… я знать не хотела.
Миссис Эстли оказалась как всегда добра. Я выпила с ней чай, послушав последние новости столицы, рассказала о своем необычном неожиданном путешествии с друзьями и после отправилась к ним же на площадь. А тут, в столице, за слушателей разгоралась нешуточная конкуренция, поэтому мы отказались от идеи остановиться на главной площади и ушли на другую, менее людную, но свободную от других музыкантов.
В Мунлайте мы решили остаться дольше обычного. И на четвертый день, там, на площади, я вдруг встретила свою тетю.
- Элизабет, - ее холодный голос окликнул меня из-за спины.
Я узнала его сразу же. Мороз пронесся по коже, уколол её миллионом иголочек и растворился, оставив после себя неприятные ощущения. Одри в тот момент пела о детстве, и мой маленький эфемерный мальчик, что пытался поймать бабочку над своей головой, дрогнул и пошел рябью, потом вовсе исчезнув. Я вдруг вспомнила о своем счастливом детстве, о том несчастье, которое доставляла мне леди София после смерти отца, но все же… . Не сделай она этого, я бы никогда не познакомилась с Таишей, никогда бы не развила свой талан во что-то большое, никогда бы не решилась покинуть стены родного дома. Я изменилась, стала сильней и обрела свободу.
Сухая фигура леди Софии предстала передо мной после того, как я обернулась. Она почти не изменилась. Только, кажется, на высоком лбу добавилось морщинок. Я вспомнила, как звала её когда-то в детстве про себя: Госпожа Уныние.
Платье на ней было дорогое, но сношенное. Серые волосы, собранные в низкую прическу, потеряли былой блеск. По всей вероятности, продав замок и погасив долги, моя тетушка перебралась обратно в столицу, где и жила до смерти брата.
Мы молча смотрели друг на друга. Казалось, будто она все хотела сказать мне что-то, но потом передумала, вдруг развернулась и ушла. Я смотрела на её удаляющуюся спину со смешанными чувствами.
Пробыв в столице еще какое-то время, мы отправились дальше на юг. Потянулась следующая череда городов: Сейгот, Горстент, Нейд, Тенель…
Последним для меня городом стал Роборг, но въезжая за его ворота, я этого еще не знала.
Мы оказались там, когда наше путешествие тянулось уже почти полгода. Роборг был последним и самым крупным городом Юга. Он был красив. Широкая река делила его на два больших берега, каждый из которых имел свою особенную атмосферу, архитектуру. Правый берег был более старомодный, но изящный, а левый был отстроен не так давно, город вырост за последние несколько лет с невиданной быстротой. Я, конечно, не была свидетелем, но об этом рассказали нам местные. Поэтому левый берег представлял собой новаторство архитектурной мысли.