- Варенково?- мне было незнакомо это название.
- В ближайшей деревне. – Пояснила девушка, по лицу которой прошла тень.
Наша мастерская оказалась чуть просторней столовой. Квадратной формы, в ней стояло много столов, на некоторых лежала ткань, на других уже готовые рубахи, на еще одних - странные устройства, назначения которых я не знала.
В комнате уже ждала одна из наставниц. Я путалась в них, и не знала точных имен. Лица этих взрослых женщин были на удивление одинаковые.
Девушки расселись, я осталась стоять в растерянности. Наставница обратила на меня внимательный взгляд, оглядела комнату и указала на стол со странным механизмом, который единственный остался свободен.
- Садись туда, будешь шить.
Я осторожно прошла к столу, как мне и сказали, села на твердый стул без спинки и начала осматривать диковинную вещицу. Она была большая, в высоту как от моего локтя до запястья, а в ширину :от локтя до кончиков пальцев. Оно было почти прямоугольной формы, если не считать большой выемки на левой стороне. А справа имелась странная железная палка изогнутой формы.
Я оглянулась на других девушек с такими же устройствами, сидящий неподалеку. Они уже положили желтоватую ткань на выступ и крутили железку, ввергая меня в недоумение.
- Извините, - неуверенно произнесла я, - наставница, я не умею этим пользоваться.
Женщина обратила на меня свой взгляд, затем махнула в сторону девушки, с которой я сюда пришла. Она сидела напротив.
- Таиша, покажи ей, как с этим работать.
Она кивнула и подошла ко мне.
Устройство оказалось не таким уж и сложным, не смотря на первое впечатление. В верхней части выемки была игла, которую я заметила не стразу. В нее надо было лишь вставить нить и начать крутить железный рычаг, который приводил эту машину в действие. Оказывается, именно так и происходило окончательное сшивание.
Мы работали пока вновь не зазвенел колокол. Тогда все разом встали, отложили от себя работу и прошли обратно в столовую, чтобы отобедать. В этот раз на моей небольшой тарелке из какого-то легкого метала, испещренной царапинами и выбоинами, оказалась желтоватая жидкость с плавающими в ней цветными кубиками разной формы.
- Не смотри так, - шепнула Таиша, которая опять оказалась рядом, - это суп. Ешь.
Я послушалась. Это было съедобно, но вряд ли кто-нибудь из послушниц сказал бы, что вкусно.
Мы вернулись к работе и продолжали ей заниматься до нового звона. Я было решила, что у нас ужин, но поняла, что ошиблась, когда все направились на выход из здания. Уже привычно я попыталась отыскать среди серых спин, меня окружавших, фигуру Таиши. По неведомой причине она единственная вызывала во мне каплю доверия среди этой толпы.
- Извини, - обратилась я к ней, пристроившись рядом, - куда мы?
- На шествие во славу Света и Добра.
Выйдя на улицу, девушки построились в колонну по двое. Шествие возглавляли наставницы и завершали его они же. Наша аббатиса стояла первой и держала в руках фонарь, озарявший пространство желтым светом. Темнело, но он разгонял эту темноту. Она сделала первый шаг вперед и начала читать нараспев строки молитвы. Она была мне знакома. Я не единожды успела прочитать эти слова, когда мне дали вчера в руки молитвенник и приказали учить.
Шествие длилось около часа. Трижды мы обошли здание аббатства по часовой стрелке, трижды против, чтобы остановиться у главных дверей и закончить там этот странный обряд.
Звон колокола оказался призывом к общему сбору для самых разнообразных целей, в зависимости от времени его звона. Но бывало, что колокол звучал и по другому поводу : когда наступала публичная порка, самое строгое наказание из возможных.
Как-то раз, на пятый день моей жизни в монастыре, он зазвонил в час дня, в то время я сидела в комнате вместе с сестрами и сшивала рукав белой рубахи. Я тогда насторожилась и решила, что возможно кто-то решил перенести обед, но испуганные глаза девушек помогли мне понять, что происходит что-то совсем другое.
Мы отложили от себя свои работы, вышли из монастыря и сбились в кучу во дворе.
Там я увидела Таишу, мою соседку по комнате. Я почти не общалась ни с кем в монастыре, да и вообще мало говорила, но с ней мне почему-то все время хотелось заговорить. В её серых глазах всегда плескалась тоска и печаль, казалось, что подобно своему имени, Таиша таит в себе много секретов.
Девушка была около нашей аббатисы, вся в слезах, дрожала и еле стояла на ногах, а наша суровая надзирательница держала в руке розги.
Как я узнала позже, работая на кухне, Таиша неосторожно задела шкаф с фарфоровой посудой, гордостью и достоянием нашей управляющей, и тот упал, превратив все своё содержание в груду осколков.