Да только он благородным оказался, начал помогать мне эти дурацкие яблоки собирать, мы же совсем рядом стояли, когда я ему в глаза взглянула. А какие у него были глаза, - вздохнула Таища,- такие зеленые-зеленые, как трава после дождя и крапинки, как капельки. – Она на секунду прикрыла глаза, чтобы совладать с чувствами.- А он еще улыбнулся, спросил, все ли в порядке. А я засмущалась, скрыла свои красные щеки за соломиной шляпой и ринулась домой. А в след мне несся его смех. Голос у него тоже был не хуже глаз, низкий, бархатистый, хотелось слушать снова и снова и даже неважно что.
Но не рассказывала бы я тебе сейчас эту историю, если бы на этом рынке все и закончилось. Дня через два я снова с ним столкнулась случайно у реки. Он, кажется, там под деревом книгу читал. Ах, я уже и не помню. Я воду набирала, собиралась домой отнести, а он подкрался сзади незаметно, хотел поздороваться, наверно, а может нарочно напугал, да только я на ногах не удержалась, начала в речку падать и случайно его за собой потянула, вот и свалились мы вместе. И как настигло нас это происшествие нежданно-негаданно, так и любовь свалилась мне на голову на счастье ли, на беду, тогда я этого еще не знала.
Мы много говорили, все больше он, а я слушала. Часами могла слушать, если бы время, конечно, позволяло. От родителей тайком сбегала, то скажу, что на рынок, то к подругам, то грибы собирать, то цветы. И не совсем это было вранье, цветы мы, правда, собирали. Точнее, он собирал и дарил мне большими охапками. – Таиша рассмеялась. - А я еще сердилась потом, ну куда мне столько веников девать-то, а? Пришлось засушить, на чай.
Длилось это безумие несколько месяцев, а потом, в одну из встреч, он вдруг сказал, что ему нужно срочно уехать. Клялся, что вернется, что обязательно меня заберет. Я ж поверила, глупая. Да даже если бы и не поверила, разве могла бы я его как-то удержать? Мужиков вообще удержать трудно, если сам не хочет, то уж что не делай, все равно сбежит, так бабка всегда говорила. Дедушка у меня был из таких…бегунов. И я тоже напоролась.
Да все бы ничего, разбитое сердце я бы залечила, да или бы так и оставила, что мне это сердце, от него толку-то, одни только проблемы, но беременна я оказалась. – Девушка будто вся сразу поникла после этих слов, нашла какую-то палочку под рукой и начала ей ковырять мягкую землю у воды. – Я родителям долго боялась говорить, а потом мама и сама поняла. Знаешь, такое как-то особо и не скроешь, само выпирать начинает. Сколько криков было. – Таиша зажмурилась, уходя глубоко в воспоминания уже давно минувших дней. - Папа даже чуть не избил меня, мама в последний момент остановила. Он же на нас никогда руку не поднимал, а тут… Стыдно мне было очень, но что я могла уже изменить.
Подруга надолго замолчала, а я боялась её потревожить неуместными вопросами.
А потом она резко поднялась и продолжила уже стоя.
- Родила я, только родители меня сюда сдали и сказали, чтобы замаливала свой грех до конца жизни и на пороге их дома больше не появлялась.
- А ребенок?
- Ребенок… - Таиша впервые за весь разговор светло и тепло улыбнулась. – Мальчик, Гарри.- Тут в её глазах загорелся огонек решительности. – Ну и пусть, что выгнали! Вот исполнится мне восемнадцать, нас уже не будут иметь право держать тут силой, вот я вернусь, заберу Гарри и уеду! На побережье. Слышала, тут в нескольких днях езды океан. Вот и будем мы с ним гулять по пляжу и строить песочные замки!- Гордая своей уверенностью, воскликнула подруга и развернулась по направлению к монастырю.
А я взглянула на нее совершенно другими глазами.
Мы вернулись к своим привычным делам и, наверное, больше бы эту историю не вспоминали.
Наступила зима.
Белая пелена укрыла землю, деревья, дома. Северное аббатство уже не выдерживало подобную конкуренцию и на фоне чистейшего снега смотрелось как бледная серая моль с желтыми разводами. На улице становилось все холодней и холодней, да и не только на улице. В самом аббатстве нельзя было лечь спать и не слышать легкое постукивание чьих-то зубов.