— Буква «т»! — с горькой иронией подсказала мать Антика. Вместе с сыном она как раз шла мимо ворот.
Дымбаевы завернули за угол, а девушка обмакнула кисть в ведро с краской и хотела написать букву «т», но один из парней остановил ее.
— Подожди!.. Врет, наверно! Это же бывшая хозяйка… Пиши наоборот, в самый раз будет!
И девушка начала выписывать букву «д».
Мать и сын молча идут вдоль заводского забора, смотрят на свои бывшие владения, прощаются с родными местами.
Рабочие заменяют гнилые и сломанные доски забора. Гулко бьют молотки. Боковые ворота открыты настежь. За ними — большой костер. Горит сваленный в кучу мусор.
Дымбаевы вошли в ворота, остановились у костра. На горе мусора в огне лежит старое кресло, стоявшее в заводском кабинете Дымбаева.
— Папино, — тоскливо произносит Антик.
Мать молчит.
Пронзительный свисток заставляет их вздрогнуть.
— Куда! — кричит кто-то. — Назад!
Постукивая деревянной ногой, к костру подбежал Сенькин отец. Узнав бывшую хозяйку, стыдливо прикрыл ладонью серебряный свисток, по привычке поклонился и сконфуженно залепетал:
— Дым в глаза! Не признал вас!.. Вы уж не сердитесь на меня, Анна Петровна!
Дымбаева не спеша повернулась и гордо вышла за ворота. Антик злобно посмотрел на сторожа и догнал мать. Они оглянулись. Над заводом клубилось облако черного дыма.
— Сгореть бы вам всем дотла! — как проклятье, прошептала Дымбаева.
Покрытый кумачом стол, три простеньких стула, портрет Ленина на стене — вот и вся обстановка бывшего дымбаевского кабинета.
Василий заканчивает разговор с отцом Стэллы.
— А выдержат? — с шутливым беспокойством спрашивает Василий.
Инженер не принял шутку. Сухо ответил:
— Когда повезете самое тяжелое, я встану в лодке под мостом.
— Повезем завтра, — сказал Василий. — А обижаться на шутку не надо. Нам теперь долго с вами вместе работать.
— Каким образом?
— Вы думаете, на заводе для вас дела не найдется?.. Ошибаетесь! А когда разбогатеем, поручим вам железнодорожный мост строить.
— Это новая шутка?
— Опять вы ошибаетесь.
Отец Стэллы встал, спросил, скрывая волнение:
— Могу я считать этот разговор официальным предложением?
Встал и Василий, протянул руку.
— С завтрашнего дня на заводе открывается отдел кадров. Вас будут ждать.
Инженер вышел, а Василий придвинул к себе стопку уже читанных газет. На одной из полос крупный заголовок: «Единая пионерская организация советских детей». Он снова просмотрел статью, в которой карандашом подчеркнуты отдельные фразы и слова: «пионерия», «комсомолец — вожак», «звенья и отряды», «красный галстук». Отложив газету, Василий оглядел кабинет и вдруг, озорно улыбнувшись, сдернул со стола кумачовую скатерть. Сложил ее в несколько раз и повесил на крюк под свою кепку.
— Не забыть бы!..
За столиком в кафе «Баядерка» Антик, Валька Губарев и Борька Граббэ.
— Клянемся, — тихо и торжественно произносит Антик, — что никогда не забудем друг друга.
— Клянемся! — повторяют Борька и Валька.
Звенят встретившиеся над столом бокалы с лимонадом. Отпив по глотку, мальчишки дружно вздыхают.
— Отколоть бы что-нибудь на прощанье! — говорит Антик.
Меж столиков пробирается однорукий газетчик.
— Свежие газеты!.. Свежие газеты!
Мальчишка-скрипач, покосившись на Борьку, опять покупает несколько разных газет. Продолжая играть, кладет их на пюпитр. Крупный заголовок о пионерской организации бросается ему в глаза. Рука со смычком дрогнула и застыла в воздухе. Мелодия внезапно оборвалась.
Кое-кто покосился на эстраду. Мальчонка стоял неподвижно в напряженной позе, и только глаза взволнованно бегали по строкам газеты.
По заводу с кумачовой скатертью идет к выходу Василий.
Резкий свисток заставил его остановиться у проходной. Постукивая деревянной ногой, подбежал Сенькин отец. Растопырил руки.
— Не выпущу!
— Ты что, рехнулся? — сердито спросил Василий. Сторож кивнул головой на скатерть.
— Хоть ты и директор, а с этим не выпущу!
Василий тоже посмотрел на скатерть, подумал и сказал другим тоном:
— Не мне это! Понимаешь?.. Очень нужно, а лавки уже закрыты! Понял?
— И понимать не хочу! — отрубил Сенькин отец. — Я — кто? Сторож?.. Сторож! Вот и понимай! Без накладной соринки у меня не вынесешь!
— Да где я возьму ее, накладную-то?
— Не знаю! Ничего не знаю! — ответил сторож. — Вертай, директор, назад и положи скатерочку на столик!